Шрифт:
I
Одним серым дождливым утром в первую неделю марта 1941 года у железных ворот Императорского Военно-морского училища в Токио остановился автомобиль. Из окна машины показался молодой коммандер, невысокий даже по японским меркам - всего 160 см - и такой худой, что казался не тяжелее 45 кг. Два старших матроса, стоявшие на карауле у входа (оба были выше коммандера на полголовы) при его появлении немедленно вытянулись.
– Господин, предъявите, пожалуйста, документы, - произнес старший караула, закидывая за плечо винтовку и освобождая правую руку.
Какое-то
– Благодарю, господин. Всё в порядке.
– Он повернулся к напарнику.
– Открыть ворота для коммандера Гэнды.
– Hai, - ответил второй матрос и принялся выполнять приказ.
Гэнда поспешил в восточное крыло здания. Он спешил всегда и всюду, земля буквально горела у него под ногами на каждом шагу. По пути он едва не поскользнулся на мокром полу, но сумел удержать равновесие. Мелкий дождь не сумел смыть сажу с красных кирпичных стен домов. Наверное, ничего, кроме пескоструйной машины не смогло бы.
У входа в восточное крыло сидел петти-офицер, перед ним лежал журнал. Гэнда снова достал удостоверение. Петти-офицер внимательно его осмотрел. "Коммандер Гэнда прибыл для встречи с адмиралом Ямамото", - записал он в журнале, затем бросил взгляд на часы на стене и вписал время.
– Распишитесь, господин коммандер, - обратился он к Гэнде и протянул ручку.
– Да, да.
– Гэнда всегда пренебрежительно относился к бюрократии и формальностям. Он накарябал в журнале своё имя, затем сломя голову бросился по коридору, пока не добежал до лестницы. Несмотря на скромные габариты, по лестнице он взбежал, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Он даже не выдохся, когда поднялся на третий этаж, может, самую малость.
Когда он проходил в кабинет, сидевший у телефона капитан с любопытством посмотрел на него. Гэнда не только не посмотрел в его сторону, он вообще не заметил взгляда офицера. Все мысли коммандера были заняты предстоящей встречей.
Он постучал в дверь.
– Войдите.
– Голос адмирала Ямамото прозвучал низко и грубо.
Сердце дернулось в груди, и Гэнда вошел. Войдя, он поприветствовал главнокомандующего Объединенным флотом Японии. Исороку Ямамото ответил ему тем же. Он оказался не выше Гэнды, но на этом физическое сходство между ними заканчивалось. Ямамото был широкоплечим, даже бочкообразным. У него было телосложение борца, он словно был создан для битвы с врагами. Его седые волосы были коротко острижены, обнажая широкое грубое лицо. Два пальца на левой руке он потерял в битве с русскими при Цусиме в 1905 году, Гэнда родился на год раньше.
Он махнул рукой на кресло и спросил:
– Ну, коммандер, что задумали?
– Как и Гэнда, он очень не любил тратить время попусту.
Гэнда облизнул губы. Ямамото мог выглядеть и часто выглядел угрожающе. Однако молодой человек всё же задал волновавший его вопрос:
– Господин, если будет война с Соединенными Штатами, каковы наши шансы?
Ямамото ответил откровенно:
– Надеюсь, этой войне не бывать. Ежели мне прикажут сражаться, не оглядываясь на последствия, я уверенно смогу биться полгода, от силы год. Но я совершенно не уверен в том, что будет через два, а то и через три
– Вы так считаете, несмотря на запланированный удар по Перл Харбору?
– поинтересовался Гэнда. В разработке этого плана он участвовал с самого начала.
Адмирал Ямамото медленно кивнул.
– Считаю. Если там мы преуспеем, то сможем выиграть немного времени. Его может хватить на захват Филиппин, Голландской Ост-Индии и Малайи, что позволит создать оборонительный рубеж для удержания завоеванных территорий. Может быть. Сам я в это не верю, но это вполне вероятно.
– Если США продолжат использовать Гавайи в качестве форпоста, нам придется труднее, - заметил Гэнда. Его густые выразительные брови при этом дернулись вверх.
– Намного труднее, - согласился Ямамото.
– Тогда зачем ограничиваться лишь авиаударом по Перл Харбору?
– продолжал мысль Гэнда.
– Американцы восстановят силы и нанесут ответный удар.
Ямамото снова кивнул.
– Всё так. Это один из моих аргументов против проведения этой операции. Если между Японией и США начнется война, нам будет недостаточно ни захвата Гуама с Филиппинами, ни даже Гавайев с Сан-Франциско. У меня есть сомнения относительно того, насколько наши политики уверенны в окончательном результате и их готовности пойти на необходимые для этого жертвы.
Разговор зашел дальше, чем ожидал Гэнда.
– Может, вернемся к обсуждению вопроса Гавайев?
– предложил он. Улыбку на лице Ямамото можно было бы счесть снисходительной. Он махнул рукой и молодой человек продолжил: - Удар по Перл Харбору должен сопровождаться десантом. Если мы займем Гавайи, американцы потеряют свою самую удобную базу. Если мы собираемся нападать, делать это нужно решительно.
Ямамото задумался и сел. Его лицо не выражало совершенно ничего. Он был превосходным игроком в бридж и покер. Теперь Гэнда понимал, почему.
– Никто не вправе обвинить вас в узости мышления, коммандер, - наконец, произнес Ямамото.
– Скажите, вы уже обсудили этот вопрос с контр-адмиралом Ониси?
Именно этого вопроса Гэнда предпочел бы не слышать.
– Да, господин, обсудил, - не без грусти ответил он.
– И на его взгляд..?
– На его взгляд, в данный момент у нас недостаточно сил, чтобы атаковать в восточном и южном направлении одновременно, - с ещё более явной грустью произнес Гэнда.
– Контр-адмирал Ониси - лётчик, - сказал Ямамото.
– Это жесткий, решительный человек. Если он полагает, что у нас ничего не выйдет, с его мнением нужно считаться. Как вы ответили на его возражения?
– Ответил, что против американцев полумеры не сработают, господин, - сказал Гэнда.
– Хорошо ли, что наш удар лишь разозлит нашего врага? Никак не хорошо, я считаю. Если мы намерены ударить, мы должны вонзить свой меч по самую рукоять. Пусть американцы переживают, как обезопасить своё западное побережье. Если они потеряют Гавайи, возможно, они не станут думать об ответном ударе.
И снова на лице адмирала Ямамото не отразилось ни тени того, о чём он думал.
– Как вы считаете, сколько нам потребуется людей для десанта на Гавайи после авиаудара?
– спросил он.