Бесславный
Шрифт:
— Нет ничего хуже, чем наблюдать за последствиями своих же поступков, происходящими на твоих же глазах. Они навсегда остаются в твоей памяти. Понимаю, почему Савитар сидит на своем острове, подальше от всех.
Кто? Ник никогда об этом человеке не слышал.
— Савитар?
— Создание, с которым ты однажды встретишься. Сейчас это не важно. Просто помни, ты ни о чем подобном не должен разговаривать с матерью. Она не хочет этого знать и никогда не примет того факта, что у нее
Кто бы винил ее за это? Лично он считал, что ни одну женщину не обрадует подобная новость. Эй, милая, знаешь что? Сын, которого ты носила в своем теле девять месяцев, ради которого ты жертвовала своей жизнью и достоинством, должен принести конец свету. Разве ты не гордишься?
Да, это уж точно не сработает.
Так что он не откроет матери правды о себе, отце или его боссе Темном Охотнике Кириане. Если честно, Нику хотелось рассказать ей, почему Кириан не такой как все, почему он работает поздно ночью и не появляется днем. Но каждый раз, когда он думал об этом, нутро подсказывало, что лучше молчать.
Плюс одно очко нутру. Плохо, что мозг не настолько разумен.
Он боялся ее реакции, как раз по озвученной Амброузом причине. Иногда казалось, что мать искала способ отправить его на лечение в психушку. Словно она так сильно боялась, что он станет подобием отца, что искала знак, подтверждающий его внутреннюю жестокость и мерзость — чтобы запереть сына прежде, чем станет слишком поздно и он натворит бед
— А следующие две попытки?
— Следующего меня в семнадцать лет засосало в Нижний Мир, где….— голос Амброуза замер, и он сморщился, словно эти воспоминания были еще хуже предыдущих. – Что бы ты ни делал, парень, держись подальше от Асмодея. Не верь демонам, которые болтают о том, как там замечательно. Потому что для тебя это не так, я не могу выразить, насколько. Что бы ты ни делал, избегай созданий по имени Азура и Нойр. Тебя там ждет лишь рабство. Настолько ужасное, что ты и представить не можешь. Даже Квентин Тарантино от одной мысли не спал бы по ночам.
Мысль впечатляла, и Ник принял к сведению предупреждение Амброуза.
— Никогда не слышал об этом месте, но я добавлю это в свой список «не делать никогда».
Например, не есть брокколи, не стирать, не кормить «пса» Марка, который на самом деле был вовсе не псом, а тринадцатифутовым аллигатором с отвратительным поведением и пристрастием к каджунам.
— А следующий Ник?
Амброуз медленно выдохнул.
— Хватит того, что там тоже ничего не вышло.
— Почему?
Он с иронией взглянул на Ника.
— Я – это ты, Ник. Поверь мне, я не хочу ворошить это, и давай забудем. Есть такие воспоминания, которые не нужны никому. Я бы отдал все, чтобы стереть их.
— Ну да, но если ты знаешь меня, то ты знаешь…
— Ник!
Блин, он ненавидел этот раздраженный тон у взрослых.
Ладно. Плевать. Он не будет настаивать. У него есть еще куча вопросов. Следующего Ник страшился, но он должен был знать.
— А я? Я имею в виду, как все идет по сравнению с остальными?
«Пожалуйста, не добавляй меня к списку кошмаров».
Он хотел, чтобы его жизнь была лучше, а не хуже.
— В этот раз тоже иначе. В своем роде. Некоторые вещи такие же, а некоторые…
— Назови несколько, — попросил Ник, когда тот не стал продолжать.
Амброуз замер у крыльца.
— Ты уже знаешь о Темных Охотниках и Оруженосцах. Я об этом не знал, пока не окончил школу. Ты встретил Сими в четырнадцать. В моем настоящем прошлом я встретил ее перед тем, как стал Темным Охотником.
От этой новости Ник резко вдохнул.
— Я стану Темным Охотником, как Кириан?
Амброуз кивнул.
А это плохо. В голове закружились мысли. Темные Охотники были бессмертными войнами, защищающими человечество от сверхъестественного зла. Несмотря на то, что каждый Темный Охотник был порождением разных времен и культур, одно было общим – всех Охотников объединяло нечто ужасное, произошедшее с ними в прошлом. Нечто настолько плохое, что они продали души богине Артемиде за Отмщение тем, кто навредил им.
Ник не был уверен, что хочет узнать, что же такое ужасное подтолкнуло его к этому поступку, раз уж он не мог этого предвидеть.
Или остановить.
— Тебя подстрелили в ночь, когда ты встретил Кириана?
Амброуз кивнул.
— Здесь ничего не изменилось. Это сработало с тобой так же, как и со мной, и с остальными. По какой-то причине это — главное событие, и оно никогда не изменяется. Но то, что случается потом, каждый раз происходит иначе.
Ник прокрутил в голове эту мысль. Что может быть хуже, чем быть подстреленным другом?
«Ну, да, я хотел бы отомстить Алану и Тайри, но не стал бы продавать за это свою душу».
Значит, умрет не он. О ком же будет болеть его сердце в течение последующих лет?
Девушка?
Жена? Он будет к тому времени женат?
Вполне возможно. Предательство жены сделало Кириана Темным Охотником. Талон стал Темным Охотником после смерти жены и убийства сестры.
«Кого же я потеряю?»
Не желая думать об этом сейчас, он возобновил расспросы.
— А что еще отличается?
— Ты уже встретил Табиту Деверо, — в уголках губ Амброуза заплясала улыбка, и Ник задумался над тем, что же ее вызвало. – Я встретил ее, когда закончил школу и работал у Кириана. Но самое главное различие между нами – мой отец умер, когда мне было десять.
Ник нахмурился.
— Мой отец все еще в тюрьме. И как мне сказали – жив.
— Ага. Это случается в первый раз. Знал бы я еще, почему. Он уже должен быть мертв. Иначе это позволит врагам найти тебя раньше, чем они могли бы.