Бессмертие не для всех
Шрифт:
– Король убит, – тихо сказала она.
– Нет. Этого не может быть, – Мирэя побледнела.
Опомнившись, она побежала вниз по ступеням. Все расступались, давая ей дорогу. Мирэя вошла в кабинет отца.
Киннар лежал на диване, в груди его зияли темные раны. Неподвижное лицо короля казалось растерянным – смерть застала его врасплох. Кто-то напал на него спящего, когда он, уставший после переговоров, лег отдохнуть, как оказалось, в последний раз.
В комнате было много людей, и все молчали. Мирэя не замечала их. Она целовала холодную руку короля и
Мысль о том, что она могла бы предупредить его, защитить, забрать в свою комнату, всю ночь сторожить его сон, терзала ее.
Она гладила лоб короля и его бороду, но он не оживал. Он ушел навсегда неизвестной дорогой мертвых, а она осиротела.
В маленькой комнате, смежной с кабинетом, Мирэя сидела в кресле, уставившись в пространство невидящим взором. Все стало ей безразлично. Она не знала, кто привел ее сюда, что за суета происходит в кабинете. Перед нею расхаживал Зарад и в чем-то горячо убеждал ее, но она не слышала, о чем он говорил.
– Я знаю, как вам больно, принцесса. Это тяжелая утрата. Но мы не можем горевать над останками нашего благодетеля, мы должны найти и наказать убийцу! Вы понимаете, о чем я говорю? Это же заговор!
Но Мирэя не понимала. "Это я убила его", – думала она.
Однако молчание ее не остановило Зарада.
– Дориан убил его, он нарисейский лазутчик! Негодяй под маской дружбы проник во дворец! Ваш отец, как ребенок, верил в благие намерения нарисейцев, а они хотят только власти. О, принцесса! Вы уже королева. Если враги уничтожат вас, им никто не помешает захватить Сундар. Надо принять меры! Прикажите отправить королевскую армию на разгром Нарисеи.
По отрешенному взгляду Мирэи Зарад понял, что та не слушает его. Тогда он протянул ей лист бумаги.
– Вашу королевскую подпись.
Мирэя машинально расписалась. И Зарад, довольно кивнув, вышел.
Через некоторое время, ход которого совершенно перестал занимать Мирэю, в комнату ворвалась разъяренная Айрен.
– Что ты наделала! – закричала она.
В другой раз Мирэя удивилась бы состоянию подруги. Всегда спокойная, уравновешенная Айрен была разгневана, но Мирэя не обратила на это внимание.
– Мирэ! – почти кричала Айрен. – Ты сошла с ума! Ты подписала… ты отправляешь всех на войну. Зарад разжигает в солдатах злобу против фейров. Пойми, они здесь ни при чем! Я была при прощании короля и Дориана и сама провожала его. Когда он ушел, король был жив! – Айрен говорила сбивчиво и чуть не плакала, но Мирэя обращала на нее не больше внимания, чем на Зарада.
– Я должна предупредить нарисейцев! Дай мне Чернолуна, иначе уже не успеть.
– Хорошо. Ты можешь взять Чернолуна, – ответила Мирэя безучастно.
"Что происходит в мире? Почему все так стремительны и озабочены? Ведь при папе было спокойно. Неужели он никогда больше не придет, и некому будет навести порядок?" – думала Мирэя.
– А ведь так нельзя, моя хорошая! – вдруг услышала она голос Юниэра.
Он обнял ее за плечи. Ему хотелось ее утешить. Но можно ли утешить, когда утрата огромна и неожиданна? Он скользнул вниз и сел у ее ног, обхватив руками колени. Его прикосновения вывели ее из столбняка. Мирэя всхлипнула.
– Ты думаешь, что о нем сожалеешь, – говорил Юниэр, – но ничего дурного в смерти нет. Мы боимся умирать, потому что не знаем, как оно там будет. Не хотим расставаться со своими любимыми, знакомыми, привычками. Может, по ту сторону бытия ему будет лучше. Иначе, какой был смысл Нару давать нам такие короткие жизни? Вспомни свой сон! Король был счастлив, потому что встретился с любимой женой, ушел с ней вместе. Так?
– Да, – кивнула Мирэя.
– Ну вот, и тогда кого ты жалеешь? Себя. Ты потеряла любимого человека. На тебя свалился груз королевской власти, ответственность за людей. Ведь так? Но жалеть себя неблагодарное дело. Согласна?
– Почему же, – зарыдала Мирэя, – я живая, мне больно, и я очень несчастна оттого, что все так, как есть. Я хочу по-другому! Я не могу вот так, совсем одна.
– Разве ты одна? Я люблю тебя, наши пути больше не разойдутся. Ты мне доверяешь?
Он ласково гладил ее, а Мирэя плакала и плакала. Ей стало легче, когда она высказала все, что терзало ее, и нарыдалась в его надежное плечо.
– Ну вот, ты больше себя не жалеешь? – улыбнулся Юниэр.
– Совсем немного, – вздохнула она.
– Но не настолько, чтобы из-за этого погибли сейчас сотни людей? – допытывался Юниэр.
– Что? – не поняла Мирэя.
– Ты подписала приказ о начале военных действий, – напомнил Юниэр. – Армия Зарада, объединившись с королевской гвардией, выступила в поход. Они нападут на нарисейцев и фейров. А ведь король считал их союзниками и настоятельно просил свою дочь искать у них поддержки и помощи.
Только сейчас поняла Мирэя, что она натворила.
– Как же быть? – растерялась она.
– Исполнять волю короля, – решительно заявил Юниэр. – И исправлять свои ошибки. Надо остановить войну, а это совсем непросто. Зарад умеет производить нужное впечатление на воинов, солдаты горят ненавистью к «убийцам» короля. Нарисейцы очень нуждаются в твоей защите. Только если ты сама окажешься на поле брани, возможно, удастся спасти положение.
– Ты поедешь со мной?
– Вот это мне по душе! – воскликнул Юниэр. – Конечно, я помогу тебе. Мы не позволим Зараду пролить невинную кровь.
– Чернолун у Айрен, она предупредит нарисейцев об опасности, – вспомнила Мирэя. Медлить нельзя. Из-за того, что она так расклеилась, может случиться непоправимое. Отца очень бы расстроил ее поступок, но она все исправит.
– Ты найдешь хороших лошадей?
– Еще бы! – заверил Юниэр.
Принцесса наскоро переоделась и покинула замок, ничего не объясняя.
Два всадника гнали лошадей; от них зависели судьбы многих людей.
Войско, разжигаемое пылкими выступлениями военачальника, столкнулось с нарисейцами раньше, чем предполагал Зарад.