Бессмертие не для всех
Шрифт:
Греду было восемнадцать, а Акуле пятнадцать лет. Акулой мальчишку назвали скорее за воображение, чем за личные качества. Он был хвастлив и часто рассказывал небывалые истории о своих подвигах. Но сейчас братьев не было поблизости, и Юниэр решил поговорить с Мирэей о том, что его мучило.
– Ты помнишь, – начал он, – как мы бежали с тобой Сиреневой ночью от угрожавших нам почестей?
– Да, – улыбнулась она, – я так испугалась!
– Ты разделяла общий восторг и кричала ура вместе со всеми! – возразил Юниэр.
– Я не поняла,
– Как хорошо было тогда, когда они нас не догнали.
– Да, но почему ты вспомнил об этом сейчас?
Юниэр смотрел на нее проникновенно.
– Мы были свободны и счастливы только друг с другом. Я хочу, чтобы мы всегда были свободны. Зачем тебе короноваться? Поедем со мной в Крор! Пусть они разбираются здесь сами.
– Ты с ума сошел! – воскликнула Мирэя. – Как я брошу свой народ? Теперь, когда люди начинают прислушиваться к голосу разума, ты предлагаешь мне сбежать?
– Почему ты думаешь, что голос разума – это твой голос? – упрямился Юниэр. – Народ сегодня слушает тебя, а завтра будет слушать кого-нибудь другого. Результат всегда один: заверения в мирных намерениях и внутренняя жажда с кем-нибудь поквитаться. Ты еще узнаешь, что такое предательство. Вообразила из себя спасительницу мира! Мир испорчен в ядре, в начале начал, хоть бейся головой об камень, ничего не добьешься!
– Не кричи на меня, – Мирэя была изумлена. – Никогда бы не подумала, что у тебя такие мысли. Если все будут такого мнения о людях, то…
– То что? – Юниэр глядел насмешливо.
– Зачем, вообще, было рождаться на свет?
– Чтобы наслаждаться жизнью, влюбляться, смеяться, мало ли зачем?
– Но если нет веры в лучшее, нет мечты, разве не будет тоскливо?
– Тоскливо как раз тогда, когда не замечаешь, что счастье рядом, здесь, а не в туманном будущем. Поверь, это так просто, быть счастливыми, особенно нам с тобой.
– Да, Юни, но мы должны думать о других. Как быть счастливым, если другие страдают? У нас есть сила, власть, нам доверяют люди; мы все можем исправить, сделать то, что не удавалось веками. Мы подружим людей и фейров, сокрушим Сарказа, и тогда все в Сундаре и в Кроре будут счастливы и спокойны.
– Гм, прекрасно, – покачал головой Юниэр, – великолепные планы. Не будем далеко ходить за примером. Ты счастлива со мной?
– Да, Юни.
– И что? Ты спокойна? Нет. Ты кипишь от избытка идей и грандиозных планов.
– Это другое. На свой счет я спокойна, но хочу, чтобы и другим было хорошо.
– А люди не могут быть абсолютно счастливы. Всегда грызет человека какая-нибудь забота. Даже наша юная любовь уже требует жертв. Если я хочу быть с тобой, то должен пожертвовать своей свободой и напялить корону. Если ты хочешь быть безраздельно моей, то должна пожертвовать своей мечтой о счастливом человечестве. И выхода нет.
Мирэя обняла своего страдающего друга.
– Ну что ты, Юни, милый, все будет хорошо. Мы с тобой умные, решим все государственные вопросы, расщелкаем, как орехи. Ты только доверяй мне, договорились? – Она прижалась к нему, и Юниэр ответил на ее объятие, удивляясь, откуда появилось столько уверенности у семнадцатилетней девчонки.
Через неделю корабль с Юниэром на борту ушел в Крор.
Зарад и не думал мириться с текущим положением дел в Сундаре. Талантливый военачальник, приумноживший королевскую казну в несколько раз, он подчинил Сундару новые земли, выиграл много сражений и заработал славу победителя.
"Мир должен принадлежать людям!" – говорил Ханимар. От него Зарад унаследовал ненависть к фейрам. При сотворении мира произошла ошибка. Нар пожадничал, наделив людей короткими жизнями. Или Каратар не поделился с ним важным секретом. Когда люди перестанут стареть и станут бессмертными, как фейры, будет восстановлена справедливость. Так думал Зарад, так думали его отец и дед. Бессмертие – подарок, который он вырвет для людей у шанкар. Когда Киннар умер, Зарад точно знал – его время пришло. Но на пути стояла своевольная кузина.
Он затаился на время и следил за каждым шагом Мирэи, улыбаясь ей и считая ее ошибки. Она не нашла убийцу короля, и это была ее первая ошибка. Второй ошибкой Зарад считал ее явную благосклонность к фейрам. Она старалась обворожить нарисейцев, вместо того, чтобы заручиться поддержкой Сундара и, прежде всего, королевской гвардии. Зарад, не теряя времени, обзавелся сильными союзниками в лице Ларта и его семьи. Труднее всего было бросить тень на "священный союз". Зарад знал, что Мирэя обручилась с Юниэром Сиреневой ночью, но избранные короли сбежали от почестей… Значит, решил Зарад, их брак недействителен. Ему оставалось убедить в этом других.
– Скажи мне, Эльсия, он убьет меня? – обратилась Мирэя к дочери Ларта.
Три дня Зарад держал ее в заточении, в комнате с маленьким зарешеченным окном высоко под потолком. Эльсия была ее единственной связью с внешним миром. Она охотно отвечала на все вопросы, но совсем не то, что хотелось бы услышать Мирэе. Эльсия была невестой Зарада, преданной ему душой и сердцем, и потому Мирэя боялась, что она отравит ее или пронзит кинжалом.
– Не думаю. Ты единственная законная наследница Сундара и должна сидеть на троне.
– Вряд ли Зарад хочет, чтобы я сидела на троне, – усмехнулась Мирэя. – А что мой народ? – спросила она.
– Твоему народу объявлено, что у тебя нервное расстройство, – невозмутимо отвечала Эльсия.
– Юниэр вызволит меня отсюда!
– Любой, кто увидит Юниэра в Сундаре, вырвет ему сердце, – торжествующе заявила Эльсия.
– Неправда!
– Он – фейрский выродок.
– Что?
– Юниэр – фейр.
– Ты что, бредишь? Что ты такое говоришь?
– Он фейр и убийца твоего отца.