Бессмертие не для всех
Шрифт:
Боцман первым почувствовал изменения в воздухе. Может, Солло развеселила их шутка? Вот уже и флаг затрепетал, зашумел.
– Ветер есть! – закричал боцман. – Поднять паруса!
Моряки бросили весла и занялись парусами. Этой заминки Юниэру хватило, чтобы приблизиться к кораблю. Тут и его соратники сжалились, решив, что он достаточно накупался.
– Эй! Кто-нибудь, веревку Юни! – крикнул Лафер.
Дружелюбно подзадоривая пловца, матросы скинули вниз веревку, за которую он ухватился с кошачьей цепкостью. Паруса поймали ветер, и
– Лечу! А-а-а-а!
Заговорщики наблюдали за ним с борта.
– Штаны не потеряй! – закричал Физель, сложив ладони рупором.
Теперь они немного завидовали Юниэру, который прыгал как летучая рыба, почти не касаясь поверхности моря.
К тому времени, когда флотилия Зарада достигла гавани, на пристани собралась толпа народа. Порт, заполненный нарядными голосистыми людьми, обрушился приветствиями, ошеломил, оглушил так, что в первые минуты морякам хотелось спрятаться в укромном уголке, чтобы прийти в себя. Сошедших на землю воинов подхватывали на руки, украшали венками, несли с почестями домой или в постоялые дворы, и воспрепятствовать этому чествованию и народной любви было невозможно.
Юниэр с любопытством озирался по сторонам. Все здесь было не похоже на Крор: широкие улицы, нарядные дома, розы и виноград в палисадниках, а самое удивительное, – лица людей. Они казались открытыми и безмятежными, непохожими на те, что были у народов материка: тоскливые, почти всегда озабоченные ожиданием очередной беды. С островитянами никогда не случалось ничего плохого, они улыбались так, как будто счастье было их сутью. Отовсюду пахло сиренью. Они успели на сундарский праздник любви.
Юниэр остановился у Лафера. Отдохнув, друзья вновь встретились с участниками похода на набережной и там бродили по кабакам, пока не надоело. В основном, коротали время, а веселились умеренно – всем хотелось сохранить силы для праздника.
– О нет, только не это! – воскликнул Физель, первым выбравшийся на залитую солнцем улицу из полумрака очередной забегаловки. – Бедная девушка! Лошадь понесла!
– Где? – встрепенулся Юниэр.
– Да вон же!
Внизу вдоль кромки моря мчался, как дикий, вороной конь, и всадница пригнулась к его шее.
– Она неплохо справляется, – заметил Юниэр.
– На такой-то скорости? – взволнованно перебил его Физель. – Я видел, она чуть не упала! Как же ей помочь?
Пока он думал, Юниэр действовал. Перемахнув через невысокую ограду, идущую вдоль вымощенной белым камнем дороги, едва касаясь твердой гальки подошвами, он мчался быстрее, чем лошадь на скачках. Не жалея себя, Юниэр бросился наперерез взбесившемуся коню; тот заржал от неожиданности и взвился на дыбы.
– Что ты делаешь, сумасшедший? Тебе жить надоело? – возмутилась всадница. Девушка удержалась в седле и теперь гневно смотрела на Юниэра синими-синими глазами.
– Спасаю вашу жизнь, – учтиво поклонился Юниэр.
Незнакомка хмыкнула, жеребец едва не лягнул Юниэра за допущенную наглость, но тот увернулся.
– Глупец! – обругала его всадница.
– Рад знакомству, – не смутился Юниэр.
– Вперед, Чернолун, – ласково обратилась наездница к своему скакуну, и тот, гордо вскинув голову, пустился вскачь.
Юниэр долго глядел ей вслед. Подошли остальные.
– Кто она? – спросил Юниэр.
– Принцесса Мирэя, – ответил Лафер.
– Красивая.
– И превосходная наездница! – сдерживая смех, заметил Физель. – Ты сегодня второй раз попадаешь впросак, Юни!
– Слишком много внимания ко мне, Физ.
– Просто хочется, чтобы первая поездка в Сундар тебе запомнилась.
– Пойдемте в Алдарионский лес! Посмотрим на приготовления к празднику, – предложил Лафер.
– Вы что, собрались на праздник любви с простолюдинами? – вытаращил глаза Физель.
– А ты что, не пойдешь? – удивился Юниэр.
– Пойду, конечно, но в Мраморный замок. Там соберется вся сундарская знать, и будьте уверены, нас ожидают развлечения более изысканные, чем танцы на лесной полянке. Подумайте! Все воины приглашены. Не каждый день удается поужинать с высокородными.
– Смотри, не объешься с непривычки, – хлопнул его по плечу Юни.
– А ты, Буст, с нами? – повернулся Лафер к четвертому товарищу.
– Нет, я с Нарин, но тоже в Мраморный замок.
– Ну вот, – вздохнул Лафер, – никто не поддерживает нашу идею…
– Приударить за швеями и рыбачками? – насмешливо продолжил за него Физель. – Вот уж увольте!
– Почему бы и нет! Они, надеюсь, не будут удирать еще до того, как мы им представимся.
– Успехов в ваших нехитрых затеях! – иронично благословил Физель товарищей. – Чудесного вам праздника!
Друзья разошлись. Лафер и Юниэр не спеша побрели к Алдарионскому лесу.
Зарад шагал по набережной, рассеянно отвечая на приветствия. Он только что переговорил с верным человеком, приставленным следить в его отсутствие за королем, и узнал, что Киннар по-прежнему привечает нарисейцев и даже собирается открыть им границу. Зарад боялся, что королю удастся возродить распавшийся союз фейров и людей в Сундаре. "Сладкоголосые прихвостни шанкар затуманили мозг Киннара, – думал он. – Невозможна дружба между неравными народами. Клянусь, я этого не допущу".
– И вы здесь! – удивленный возглас прервал мрачные мысли военачальника. Он столкнулся со своими воинами нос к носу.
– Как хорошо, что я вас встретил! – обрадовался Зарад. – Есть разговор.
Они отошли в сторонку. Зарад рассказал, что король со дня на день ожидает во дворце посланника нарисейцев – фейра, и приказал Юниэру и Лаферу немедленно идти к переправе через Серебряную Струю, чтобы проследить за лазутчиком. Зараду необходимо было знать, когда фейр окажется во дворце, так что пусть порадеют за правое дело.