Бессмертие
Шрифт:
Ветер утихал, давление в скважине упало почти до уровня наружного вакуума, а потоки энергии, хлещущие из крошечного отверстия канала, сужались и, казалось, били прицельно. До сих пор они щадили людей, зато не давали спуску большим узлам механизмов. Но постепенно огненные извилины и петли подкрадывались к Инженеру.
Корженовский не видел, как тлеет и рассыпается край плаща, но зажмуренными глазами ощущал жар. В битву за скважину вступили новые силовые поля; устройства аварийной среды быстро образовали коконы вокруг оставшихся людей, но и
Корженовский пустил через Ключ всю доступную ему энергию Шестого Зала, пытаясь открыть в канале Врата, способные закрыть канал или вызвать неистовый катаклизм в самом Пути.
На мгновение возникла мысль, что угроза Мирского была не пустой, — они столкнулись с могуществом Финального Разума. Но интуиция говорила другое.
Канал расцвел красным, как распускающаяся роза; лепестки азартно хлестали и шлифовали открытый купол Седьмого Зала. Все это Инженер увидел через Ключ, а затем ощутил, что имплант перегружен: если его не изолировать, все содержимое, а заодно часть естественного разума, может стереться.
Корженовский разжал руки, но дело было уже сделано.
Роза внезапно скукожилась. Пламя угасло. Мигающее пятно света в туннеле быстро меркло. Утих яростный вой воздушной струи. Силовые поля выдержали, и где-то позади Инженера, в глубине скважины, огромные насосы уже нагнетали воздух взамен потерянного за последние несколько…
«Как долго это продолжалось?» — осведомился Корженовский у импланта.
Двадцать секунд. Всего-навсего двадцать секунд.
Ольми убедился, что Джудит Хоффман, потерявшая сознание в самом начале переполоха, не получила серьезных травм, и пиктом дал аварийной среде команду отделиться. Затем поплыл к пульту. Инженер окружился собственной аварийной средой и теперь болезненными глотками втягивал разреженный воздух.
— Что случилось? — спросил Ольми.
Ярт у него в голове предложил свою версию: «Автоматическая защита».
— Это тебя надо спросить, — сказал Корженовский. — Твой сигнал… — Он умолк и огляделся. — Сколько пропало людей? Где президент?
Ольми повернул голову к прозрачному полю, закупорившему северный выход из скважины. За ним, удаляясь от Седьмого Зала, мелькали яркие огни. Фаррена Сайлиома силовая паутина не удержала. Дистанционные уже летели на перехват.
— Он там, — сказал Ольми.
Корженовский съежился, как проколотый воздушный шар.
— Большинство погибших, наверное, неогешели, — успокаивающе произнес Ольми. — У них у всех импланты.
— Катастрофа. — Корженовский удрученно покачал головой. — Как думаешь, Мирский не об этом предупреждал?
— Думаю, нет.
— Значит, ярты постарались.
Ольми взял Корженовского за руку и мягко потянул прочь.
— Очень похоже, — тихо сказал он. — Пойдем со мной.
Ярт не пытался вмешиваться: Корженовский для него был не менее важен, чем Ольми.
— Они пытались открыть Путь целиком, — еле внятно бубнил Инженер. — Хотели застать нас врасплох. И уничтожить.
Ольми спросил у ярта, не этого ли он добивался.
«Безусловно, у командования может быть такое намерение, если оно не получило (моего) сигнала».
Из подсобных помещений, располагавшихся вдоль скважины, появились медицинские дистанционные; крики и стоны вскоре поутихли. Ольми увлекал своего наставника к люку одной из подсобок.
— Надо поговорить. Я должен кое-что объяснить.
Он не знал, по своей воле произнес эти слова или по приказу ярта. Но какая, собственно, разница?
Депеша ушла по Пути. И в канале что-то произошло, едва не уничтожив Седьмой Зал, а то и весь астероид. Можно ли делать из этого выводы? Если да, то один-единственный: авантюра Ольми принесла свой первый плод.
Город Пух Чертополоха
В зале Нексуса Инженер встал перед армиллярной сферой. Председательствующий министр Дрис Сэндис (по счастливой случайности избежавший серьезных травм) занял место рядом с пустующим креслом президента.
Джудит Хоффман, вся в ссадинах и еще не отошедшая от шока, сидела на специальной трибуне для свидетелей рядом с другими очевидцами пробного открытия, которым самочувствие позволило явиться на заседание. Почти все остальные кресла пустовали. По закону о чрезвычайном положении такие ситуации находились в ведении президента или лица, временно исполняющего его обязанности, в данном случае — ПМ.
Ольми расположился по соседству с Джудит Хоффман. Ярт у него в голове был настороже, но помалкивал.
ПМ распорядился, чтобы на зал спроектировали список погибших и раненых.
— В данную минуту, — сухо доложил он, — осуществляется реинкарнация президента. Еще семеро погибло и девять серьезно покалечено, в том числе два официальных историка, два телепреда, один сенатор и глава администрации Пуха Чертополоха. Таких потерь мы не знали со времен Разлучения. К счастью, все жертвы обладали имплантами; по-видимому, они будут жить. Господин Корженовский, вы можете дать объяснение происшедшему?
Инженер взглянул на Ольми. Обещанный разговор не состоялся — медицинские дистанционные растащили их на осмотр, а встретиться снова не удалось.
— Я сделал пробный канал. Что-то помешало закрыть его и попыталось прорваться к нам.
— Что именно? У вас есть какие-нибудь предположения?
— Полагаю, оружие яртов.
Председательствующий министр открыл от изумления рот.
— Это факт? Или всего лишь догадка?
— Яртский часовой, дожидавшийся как раз такой возможности, — хмуро уточнил Корженовский. — Других причин не вижу.