Бессмертное обещание
Шрифт:
Боже, как сексуально, а я даже не убрала пальцы с горла. Я делаю судорожный вдох и почти открываю глаза, но моя пара говорит:
— Нет. Не разрушай чары. — Он стонет и через мгновение продолжает. — Я провожу пальцами по твоей груди, а затем по соскам, останавливаясь, чтобы ущипнуть каждый тугой бутон.
Я задыхаюсь, когда мои пальцы становятся его в воображении. От прикосновения я трясусь и поджимаю ноги.
— Брандт, — стону я.
— Затем я двигаюсь ниже, к бёдрам, пока ладони не окажутся на вершине твоего тугого
— Да, — еле слышно отвечаю я.
— Я провожу большим пальцем по твоему клитору нежными, медленными кругами, пока ты не становишься корчащимся от страсти существом. — Я делаю точно так, как он говорит — играю сама с собой, представляя, что это он подводит меня к самому краю. — Открой глаза, — приказывает он. — Хочу, чтобы ты видела, что делаешь со мной.
Я увидела, что он стоит у решётки, гладя член и наблюдая, как я веду себя к краю.
— Боже, Брандт. Мне нужно кончить. Скажи, что я могу. — Мне всё равно, что я умоляю. Мне ничего так не нужно, как чтобы он закончил это. Не будь он заперт в клетке, трахал бы меня у стены, доставляя удовольствие.
— Да, Клэр, Боже, кончи со мной.
Ослепляющее удовольствие захватывает меня, заставляя хныкать, и волны эйфории накатывают на тело. Брандт издаёт резкий крик, когда изливает семя на пыльный каменный пол. И после всё смолкает. Мы смотрим друг на друга, не дыша, не двигаясь. Я должна всё исправить. Не могу прожить вечность, когда пара заперт за серебряной решёткой.
— Я избавлю нас от этого проклятия, — говорю я, но тяжёлый вес восходящего солнца глушит, и я проваливаюсь в глубокий сон, от которого не смогла бы избавиться, даже если бы попыталась.
Глава 14
Клэр
— Уверен, что мы можем туда войти? — спрашиваю я Лукаса, когда мы стоим перед дверями Владычицы Озера, тёмного монастыря на краю горного озера где-то в Каскадах. — Я и не предполагала, что он тут находится, но и активный отдых я не люблю.
— Мы не воспламенимся, если ты думаешь об этом. — Лукас едва ли не хохочет. — Честно говоря, про нас много придумали.
— Так, зачем мы пришли в монастырь? Тут вряд ли нам помогут найти ведьм.
Он всё-таки хохочет и ведёт меня через открытые ворота.
— Ох, дорогая, как же ты наивна. Они и есть ведьмы.
Мы стоим и ждём у дверей, и не знаю почему.
— Нам постучать? — спрашиваю я, но он останавливает меня.
— Нет, они в курсе, что мы здесь.
От этого у меня мурашки бегут по коже.
— Мне кажется, дома никого нет.
Внезапно, каждое окно заливается светом, и двери открываются. У входа на старую готическую лестницу стоит красивая женщина с длинными тёмными волосами, спадающими рядами аккуратно
— Лукас Блэкторн. Что мы сделали в этот раз, чтобы заслужить твоё внимание? — Она говорит это не так, как будто его внимание — хорошо. И выглядит совсем не удивлённой, выставляя вперёд бедро. Длинный изумрудно-зелёный халат, который на ней надет, распахивается на груди, открывая щедрое декольте.
— Амайя, мне так нравится с тобой разговаривать. И как бы ни хотелось продолжить беседу, я пришёл по поводу проблемы с одним из членов вашего ковена.
— Тея. — Она произносит это имя с такой уверенностью, что я съёживаюсь.
— Она меня прокляла, — выпаливаю я.
Амайя выгибает бровь и смотрит на меня так, словно я только что плюнула на неё.
— Кто ты? Ночной перекус Лукаса? — Затем она подходит ближе и смотрит на меня. — О, нет. Ты не какая-то ничего не подозревающая тварь. Ты вампир, девочка?
— Да.
— Но не он тебя создал? Ты не его.
Даже мысль о том, что он прикасается ко мне, как Брандт, скручивает желудок.
— Нет.
— Амайя, дорогая… — начинает Лукас, но она поднимает руку.
— Нет. Тебе повезло, что я не послала солнечный луч прямо тебе в задницу, Блэкторн.
— Пожалуйста, она прокляла меня и мою пару. Мне нужен… способ разрушить проклятье.
— К-хм, и за что же ваши задницы были прокляты? Тея не стала бы делать такое без причины.
Я сглатываю, когда слова застревают у меня в горле.
— Это был несчастный случай. Я убила её сына.
Она судорожно вдыхает.
— Так это ты. Не думала, что она действительно пойдёт за тобой.
— Честно говоря, её обратили недавно и оставили одну, потому что её пара-идиот позволил уйти. Она не знала, как остановиться. — Лукас встаёт на мою сторону, и я благодарна, потому что гнев в глазах Амайи пугает меня.
— Что ж, заходите. Похоже, нам есть о чём поговорить.
Лукас и я переступаем порог, как только она произносит приглашение, но в воздухе ощущается странная тяжесть. Как будто я иду по песку.
— В чём дело? — спрашиваю я вполголоса.
— В том, — отвечает Амайя, — что вы связаны.
— Мы бессильны, пока не уйдём, — поясняет Лукас. — Меня фактически кастрировали.
— Ох, если бы я могла, вампир. Не будь твой член частью уравнения, уверена, Натали никогда бы нас не бросила.
— Вина не только на мне. Она сделала свой выбор. — В голосе Лукаса звучит настоящая боль, и я не могу удержаться, чтобы не посмотреть на вампира.
— Вернёмся к причине, по которой ты привёл сюда эту девушку. Её пара. — Она делает акцент на слове пара и берёт мою руку. На каждом пальце её руки по нескольку колец. — Пойдём со мной, и позволь мне почувствовать глубину этого проклятия.
— А я… пойду на кухню, — говорит Лукас. — Полагаю, у тебя ещё есть вино?
Она улыбается.