Бессмертное обещание
Шрифт:
— Намного. Мне… Мне жаль, что тебе приходится видеть меня в таком состоянии. — Я шагаю в горячую воду и охаю. Вот то, что мне нужно. — Как хорошо.
— Это расслабит мышцы. Твоё тело ещё приспосабливается к трансформации. Вот почему тебе так плохо. Моя кровь предназначена для тебя. И даст больше, чем может дать человеческая кровь.
Я погружаюсь в пену, пока над водой не остаётся только голова.
— Итак, что происходит с вампирами, которых не обеспечивают всем необходимым их создатели?
Брандт
— Дело не в создателях, а в парах. Я — твоя пара. Твоё тело жаждет моё. И только моя кровь полностью удовлетворит тебя.
— Так ты единственный, от кого мне можно питаться?
— Нет. Ты можешь существовать, питаясь от других. Когда твоя трансформация полностью завершится. Но до этого момента от большого количества человеческой крови тебе станет очень плохо.
— Я готова поклясться, что тебе это нравится. — Я не могу удержаться от сарказма.
Брандт начинает набирать воду в ладони и массировать мою голову, потом втирает в волосы шампунь, его сильные пальцы делают именно то, что нужно.
— Я бы солгал, скажи, что мне не нравится осознание того факта, что я единственный, кто может полностью тебя удовлетворить.
— Но я не твоя пара.
— Моя. Твоё сердце начало биться несколько минут назад, когда ты пила мою кровь.
Это застаёт меня врасплох. Я ничего не заметила. Кладу ладонь на грудь туда, где утихало сердце, когда Брандт меня обратил. Бум. Бум. Бум. Ровный и устойчивый ритм. Я ощущала его в груди всю свою жизнь и никогда не обращала внимания, но теперь это самое совершенное явление в мире. За исключением того, что Брандт прав. Сейчас я с ним связана воедино. Навсегда.
— Я… мне нужна минутка. Ты можешь ненадолго меня оставить?
Я практически чувствую, как он хмурится. Когда поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Брандта, от его разочарованного взгляда съёживаюсь.
— Ты всё ещё отрицаешь нас?
— Нет. Как я могу? Всё верно, сердце бьётся так, словно никогда не останавливалось. Но это значит… значит, что я ничего не могу изменить с нашим положением. У меня нет выбора. Я — твоя, хочу я этого или нет.
— Тебе никогда не захочется быть с кем-то ещё, кроме меня.
— Ну, там, откуда я родом, одинаково важен выбор и согласие. Мне не особо бы хотелось, чтобы меня принуждали к браку.
Он ухмыляется:
— Браку?
— Навечно в оковах друг друга. Связаны друг с другом. Для меня это звучит как брак.
— Не похоже, что это что-то плохое, с моей точки зрения.
Делаю глубокий вдох и выдыхаю, потом устремляю взгляд на Брандта:
— Оставь меня, пожалуйста. Мне нужно побыть одной, чтобы всё обдумать.
— Мои инстинкты подсказывают, что меньше всего тебя следует оставлять одну.
— Твои инстинкты, видимо, не сильно заботит то, что хочу я. Раз ты моя пара, сделаешь, что я прошу. Мне нужна чёртова минута.
Тогда
— Я буду ждать тебя в спальне. Ты получишь свою минуту, но потом я получу свою.
Пока он выходит и закрывает за собой дверь, я не отвечаю. Вместо этого ныряю в воду и промываю волосы. Внутри нарастает негодование. Я не соглашалась на мужа, но именно его в итоге получила. Горячее, чем адское пламя, но всё же мужа.
Помывшись и ополоснувшись, я спускаю воду и заворачиваюсь в мягкое белое полотенце. Чувствую себя лучше, чем после обращения. Я почти в порядке.
Брандт в точности там, где и обещал быть — ждёт меня. Его мускулистое тело, растянувшееся поперёк кровати, обнажено и наглядно демонстрирует всё, за исключением наиболее желанной для меня части, которая скрыта под обтягивающими бёдра боксерами. Чувствую, что его член твёрдый и напряжённый, как в первый раз, когда Брандт питал меня. Он огромный. Как и другие части его тела.
— Ты серьёзно? — спрашиваю я, изображая уверенность.
— Это моя кровать. Рассвет уже скоро.
— Ты, по крайней мере, мог бы надеть пижаму.
Ухмыляясь, Брандт указывает на чёрные боксеры, которые туго обтягивают его выпуклость.
— Я надел. Как правило, я сплю обнажённым, когда выдаётся.
— Когда выдаётся?
Брандт пожимает плечами.
— Я много лет мучаюсь от бессонницы.
— Вампир, страдающий от бессонницы. Это что-то новое.
Он фыркает и чуть передвигается.
— Разве всё это не ново? Помимо всего есть преимущества оставаться в постели после отхода ко сну. Особенно для меня.
Я отвожу взгляд, не желая позволить вниманию задерживаться на члене, который, я абсолютно уверена, только увеличился под тканью.
— Могу я одолжить рубашку, чтобы было в чем спать?
Его ухмылка становится шире:
— Не обязательно одеваться. Кроме того, мы ведь женаты — по твоим словам. Это совершенно приемлемо.
— Что, прости?
Брандт не отвечает, только вытягивается и прикрывает ноги и бёдра простыней. Так это делают пары? Это какое-то безумное притяжение к нему. Если так, то я не хочу быть им управляемой. Хочу иметь возможность делать выбор, а не идти на поводу загадочных гормонов.
Я направляюсь к шкафу и роюсь в ящиках, пока не нахожу хлопковую рубашку. Возвращаюсь в ванную, откидываю полотенце и натягиваю её через голову. Боже, вещь пахнет Брандтом.
— Итак, где я сплю? — спрашиваю я, выходя из ванной комнаты.
— Это большая кровать. Рядом со мной полно места.
Не знаю, мудро ли это.
— Я не…
Он приподнимается на локти, при этом его бицепсы напрягаются и наливаются.
— Я не стану тебя трогать. Обещаю. Но мне будет намного лучше, если ты будешь рядом в течение дневных часов.