Бессмертные Мелухи
Шрифт:
— Люди стремятся делать то, за что община их вознаградит. Если община вознаграждает за доверие, люди будут исполнены доверия.
В Мелухе, по-видимому, доверие пользуется большим уважением, раз даже их воины воспитаны ожидать лучшего от незнакомцев.
Шива, почесывая свою косматую бороду, внимательно разглядывал гостя из далекой страны. При первой встрече тот сказал, что его зовут Нанди. Этот мелуханец поражал своим внушительным телосложением, особенно сейчас, когда он вытянулся во весь рост на полу в сонном оцепенении, и только его огромный живот покачивался в такт дыханию.
«Неужели
— Твоя судьба так велика, как велики эти горы. Но чтобы достичь своей судьбы, тебе придется преодолеть горы, — пророчил ему дядя.
«Меня ждет великая судьба? А мой народ? Мои люди для меня важнее всего. Ждет ли их счастье в Мелухе?»
Шива продолжал смотреть на спящего Нанди, как вдруг его размышления прервали резкие звуки раковины.
Пакрати!
— Всем к воротам! — закричал Шива во весь голос, обнажая меч.
Нанди немедленно пробудился и потянулся за мечом, лежавшим под шубой в углу. Они вместе бросились к воротам в частоколе, огораживающем деревню. Следуя ставшему привычным порядку вещей при нападении, женщины поспешили собраться в центре поселка, унося с собой своих детей. Мужчины племени бежали в противоположную сторону, у каждого в руках было оружие, готовое к бою.
— Бхадра! Зови наших воинов с озера! — крикнул Шива, когда добрался до ворот.
Бхадра зычным голосом позвал воинов, стороживших спутников посла Мелухи. Те без промедления подчинились приказу. Каково же было удивление воинов племени Гуна, когда мелуханцы выхватили спрятанное под одеждами оружие и устремились к деревне вместе с ними.
Прошло буквально несколько мгновений, и на деревню обрушились Пакрати. Они выбрали хорошее время для нападения. Мужчины племени Гуна обычно на закате благодарили богов за прожитый день, женщины занимались своими делами на берегу. Если и было время, когда грозный клан Гуна походил на любое другое горное племя, пытающееся выжить в этой суровой стране, то это был именно закат.
Но удача и в этот раз отвернулась от племени Пакрати. Из-за нагрянувших гостей из чужих земель, Шива поручил своим воинам быть начеку как никогда. Поэтому нападавших заметили вовремя и лишили их преимущества внезапного нападения. Вмешательство же воинов Мелухи вовсе лишило Пакрати всяких надежд на победу. После короткой, но ожесточенной, схватки, им пришлось отступить.
Шива, чье тело блестело в лучах заката от пота и крови, осматривал место, где произошел бой. Два мужчины племени Гуна погибли, получив смертельные раны. Их будут помнить и воспевать как героев племени! Хуже другое. Несмотря на предупреждение о нападении, десять женщин и детей были убиты. Их изуродованные тела обнаружили у самого озера. Это была большая потеря.
«Ублюдки! Им не справиться с настоящими воинами, поэтому они убивают наших детей и женщин!»
Побелевший от ярости Шива созвал все племя в центр поселения. Он принял решение.
— На этой земле могут жить только варвары! Здесь мы без конца ведем бессмысленные войны. Вы все знаете, как мой дядя попытался установить мир и разрешить всем желающим доступ к озеру. Но все эти подлые племена приняли его добрую волю за слабость. И мы все знаем, что за этим последовало!
Все люди племени Гуна согласно кивнули. Им казалось, что регулярные стычки с соседями приучили их к жестокости, но гибель женщин и детей шокировала их.
— Я от вас ничего не скрываю, и вы прекрасно знаете с каким предложением прибыли сюда эти люди, — продолжил Шива, указывая на Нанди и других мелуханцев.
— Ты наш вождь, Шива, — сказал Бхадра. — Твое решение — наше решение. Так было и будет.
— Но не в этот раз! — возразил ему Шива, поднимая руку. — Это решение полностью изменит нашу жизнь. Я верю, что эти изменения приведут нас к лучшей жизни. Любая жизнь лучше, чем жестокость и насилие, с которыми мы встречаемся чуть ли не каждый день. Вы знаете мое мнение, но выбор — идти или остаться — за вами! Пусть решает все племя Гуна! На этот раз я последую за вами.
Следование традициям у Гуна было глубоко укоренено, но и уважение к Шиве было не меньше, чем дань обычаям. Под его началом племя одержало множество военных побед. В боях Шива продемонстрировал не только потрясающую личную храбрость, но и незаурядные способности военачальника. Все люди племени в один голос сказали:
— Твое решение — наше решение!
Шел пятый день, как Шива увел свое племя с насиженного места. Он остановил караван, что бы разбить лагерь в укромном уголку одной из многочисленных долин, раскиданных на пути в Мелуху. Лагерь Шива распорядился поставить тремя концентрическими кругами. Внешний круг составили привязанные к колышкам яки, в случае появления врагов они могли поднять шум и вступить преградой. В среднем круге вождь разместил мужчин, под чьей охраной был уже третий, внутренний круг возле костра, вместивший в себя женщин и детей.
Шива все время был готов к самому худшему. Он не сомневался, что где-то по дороге их ждет засада. Встреча с ней — вопрос лишь времени.
Конечно, Пакрати были рады захватить освободившиеся земли и получить доступ к побережью озера. Но их вождь, Якхья, и Шива это знал, не мог позволить племени Гана так просто и мирно уйти. Ничего так сильно не желал Якхья, как стать легендарным победителем Гуна, племени Шивы. Ему хотелось, что бы имя его воспевалось в песнях, что бы его почитали как завоевателя земель для Пакрати. Именно такой образ мыслей, распространённый в горных племенах и ненавидел всей душой Шива. В такой атмосфере никогда нельзя было надеяться на мирную жизнь.
Хотя Шива чувствовал себя в сражении как в родной стихии, где проявлялось его мастерство воина и искусство вождя, он осознавал всю тщетность этой бесконечной борьбы за куски лучшей земли.
Он обернулся и посмотрел на сидящего поодаль Нанди, также не терявшего бдительности. Двадцать пять его воинов были частью второго круга лагеря переселенцев.
«Почему Нанди пригласил переселиться именно племя Гуна, отчего он не позвал Пакрати?»
Размышления Шивы прервались, когда ему показалось, что вдали мелькнула чья-то тень. Он пытался высмотреть в той стороне хоть что-нибудь, но тщетно, никакого движения, никаких теней не было видно. Вероятно, игра света обманула его зрение. Шива собрался вновь погрузиться в свои мысли.