Бессмертные Мелухи

Трипати Амиш

Шива бросил взгляд на дом, где жила Сати. Балкон в ее покоях выходил как раз на эту площадь. Ей было запрещено непосредственно присутствовать на церемонии, но наблюдать за происходящим из окна или с балкона было можно. Действительно, Шива увидел, что Сати стоит за занавеской, рядом с ней находилась неотлучная Криттика.

По традиции, пандит-распорядитель ритуала, поднялся и громко сказал:

— Если у кого-то есть возражения против этого обряда, пусть выйдет и скажет!

Обычно никто никогда не ждал ответа на этот призыв.

Поэтому толпа удивленно загудела, когда раздался громкий выкрик:

— Я возражаю!

Местные жители быстро сообразили, кому принадлежат эти слова. Тарак, перебравшийся сюда из северо-западных регионов империи, славящихся чересчур консервативными взглядами. С тех пор, как Тарак обосновался в Карачапе, он принял на себя ответственность за спасения этого «пришедшего в упадок города, обители греха».

Шива вытянул свою шею, пытаясь увидеть возразившего человека. Он увидел Тарака, стоявшего на самом краю помоста для обряда, совсем недалеко от балкона Сати. Это был внушительного роста и телосложения мужчина, с честным лицом, изрезанным от непрекращающейся борьбы морщинами. В глаза бросались также его могучие руки и попирающий огромный живот. Выглядел он потрясающе, разглядывать браслеты не было смысла — Тарак был кшатрием, правда, высоких чинов в армии он не достиг.

Бросив на него сердитый взгляд, Джхулешвар сказал:

— Ну и что тебя не устраивает? В этот раз мы не стали использовать в украшении города белый цвет, который напоминает знамена Чандраванши. Может вода, приготовленная для обряда не достаточно, согласно Ведам, прохладна для обряда?

Раздались смешки. Парватешвар строго посмотрел на наместника, собираясь сделать замечание о недопустимости шуток про священные писания, но в этот момент заговорил Тарак.

— Закон гласит, что в месте свершения обряда недопустимо присутствие викармы!

— Именно так! — согласился Джхулешвар. — Но если ты в последние дни сам не стал викармой, то я не вижу нарушения этого закона.

— Закон нарушен!

Собравшиеся на площади люди недовольно зашумели. Наместник поднял руку, призывая к тишине.

— Нет здесь никаких викарм, Тарак. Успокойся и дай нам начать.

— Сати, дочь императора, осквернила своим присутствием обряд!

И Шива и Парватешвар одарили Тарака взглядами, не сулящими ему ничего хорошего. Все остальные люди, включая наместника, были ошеломлены заявлением Тарака.

— Тарак! Ты зашел уже слишком далеко! — сказал Джхулешвар. — Госпожа Сати находится в своих покоях. Она соблюла закон и не взошла на помост и не явилась на площадь! А теперь уйди на свое место, пока ты окончательно меня не разозлил!

— Чем это я тебя могу разозлить, о наместник? — воскликнул Тарак. — Тем, что отстаиваю законы Мелухи? Это стало преступлением?

— Но закон не был нарушен!

— Нарушен! В законе говорится, что викарма не должен находиться на том же возвышении, будь то насыпь или помост, где совершается обряд! Обряд

проводится на городской насыпи Двайтья. Находясь на этой же насыпи, дочь императора оскверняет обряд!

Формально Тарака был прав. Большинство людей не расширяли рамки закона дальше помоста, где непосредственно исполнялись церемонии. Но так как Карачапа, подобно многим городам Мелухи, стояла на насыпях, строгое толкование текста закона означало, что Сати вообще не должно быть на насыпи Двайтья. Чтобы обряд отвечал всем правилам, ей надо было или перейти на другую насыпь, или вообще покинуть город.

Джхулешвар растерялся, не найдя что возразить. В принципе, Тарак был прав. Все же наместник сделал попытку уладить недоразумение:

— Ну, будет тебе, Тарак. Ты слишком придирчив. Я думаю, что не стоит так строго толковать закон. Я думаю…

— Не надо, Шри Джхулешвар! — раздался над площадью громкий голос.

Все обернулись в ту сторону, откуда прилетели эти слова. Стоявшая на балконе Сати продолжила:

— Прости меня, почтенный наместник, за то, что прервала тебя, — поклонилась Сати. — Но Тарак справедливо истолковал закон. Мне очень жаль, что я стала помехой вашему обряду. Я немедленно покину город и вернусь только после окончания всех церемоний.

У Шивы сжались кулаки. Больше всего на свете в этот момент он хотел свернуть шею Тараку, но неимоверными усилиями заставил себя не двигаться с места. Вскоре из дома вышли Сати и Криттика под охраной пяти воинов. Шива обернулся к Нанди и Вирабхадре и кивнул им. Те без слов все поняли и пошли за Сати. Так Шиве было спокойнее.

— Что самое возмутительно и отвратительное — как ты сама не поняла, что оскверняешь наш обряд! — презрительно выкрикнул Тарак Сати. — Ты, дочь императора, не уважаешь законы!

Сати смотрела на Тарака со спокойным лицом. Она не стала вступать с ним в перепалку, терпеливо дожидаясь, пока подготовят лошадей для нее и для свиты.

— И я тем более не понимаю, как получилось, что женщина-викарма сопровождает Нилакантху в его поездке по стране! Она же осквернила весь его путь! — неистово вопил Тарак.

— Хватит! — вмешался Шива. — Господа Сати безропотно покидает город, чего еще тебе надо? Прекрати обвинять ее во всех грехах!

— Нет, не перестану! — уже почти визжал Тарак. — А ты, мнящий себя спасителем Мелухи, почему бросаешь вызов законам Господа Рамы?

— Тарак! — вскричал разозлившийся наместник. — Ели кому и оспаривать законы, так это Господу Нилакантхе! И если ты хоть немного ценишь свою жизнь, не вздумай порочить его!

— Я свободный мелуханец! — не унимался Тарак. — Я могу осуждать любого, кто нарушает закон! Когда-то простой стирщик белья упрекнул и поспорил с самим Господом Рамой, а тот проявил свое величие, послушал его и отказался от своей жены! Я бы посоветовал Нилакантхе брать пример с Господа Рамы и пользоваться своими мозгами для принятия решений!