Бессмертные Вороны
Шрифт:
Антон Соличев разговаривал с Савелием, когда Александр вошел в холл. Молодой следователь приблизился к ним, и они обменялись рукопожатиями. Он поинтересовался последними новостями, в том числе об исчезновении Юлии Бакуменко.
– Родителей у нее нет, – сказал Савелий. – Ее бабушка уже месяц в больнице после операции на почках. Какие-то осложнения. Так что девчонка неделю до исчезновения жила одна.
– А я успел удивиться, почему заявление писали не родственники, – признался Белый и посмотрел на Антона. – Что ты нашел?
– Таксиста, который
– Я с тобой, – сказал Александр, повернувшись к Савелию.
Мужчина кивнул и сделал жест рукой, приглашая идти за ним. Белый попрощался с Антоном и последовал в допросную комнату.
Таксистом оказался невысокого роста круглолицый мужчина предпенсионного возраста по имени Константин. Озвучив всю запрошенную Савелием информацию, он расположился за столом напротив молодого следователя и оперативника.
– В какое время вы забрали Юлию Бакуменко? – задал первый вопрос Александр Белый.
– Э-э-э, прямо точно время не назову. В приложении где-то было, если прямо нужно, – ответил Константин, почесав за ухом. – Темно было. Три с чем-то. Четырех часов еще не было.
– Ее кто-то провожал или она села в машину одна?
– Парнишка какой-то. Высокий такой, с хвостиком на башке. Посадил ее, и все. Поехали.
– Во сколько и где вы высадили девушку?
– Минут двадцать или тридцать поездка была. Машин ночью почти нет, я потому в это время и таксую. Может, часа в четыре и ее привез. Рассвет еще даже не наклевывался. Высадил? Какую точку указали, там и высадил. У дома, наверное.
– Назовите адрес.
Константин накренился и попытался достать телефон из кармана брюк. Ему мешал округлый живот, выступающий под коричневым свитером, но через минуту он уже вводил пароль на экране.
– Я без очков плохо вижу, так что вот, – сказал таксист и протянул Белому телефон с открытым приложением.
Александр забрал его и открыл историю выполненных заказов. Найдя нужную информацию, он продиктовал ее Савелию, который сверил время и адрес, продиктованные ранее Димой. Вернув телефон, Белый задал следующий вопрос:
– В каком состоянии пребывала девушка во время поездки?
– Сонная была. Прямо пахло от нее. Алкоголем. Почти не говорила ничего. Когда довез до места, уснула, видать. Пришлось пару раз толкнуть, чтобы проснулась.
– И что произошло далее? – спросил Савелий.
– Она оклемалась. Пробурчала что-то, я не расслышал что, и вышла из машины. А я уехал прямо в центр. Оттуда заказов ночью больше, чем из спальников.
– Вы видели, куда направилась девушка после того, как вышла из автомобиля?
– Нет, я не обратил внимания.
– Она вошла в подъезд? – спросил Савелий.
– Может быть, заметили кого-то подозрительного? – подхватил Белый.
– Не помню. Вроде на улице стояла, когда я уехал. А большего и не знаю.
Савелий озвучил записанную во время разговора информацию, получил от Константина подпись и коротко пожал ему руку. Мужчина пожелал им доброго дня, и все трое вышли из допросной.
Белый повернулся к совершенно спокойному Савелию и взволнованно спросил:
– Ты ему веришь?
Савелий равнодушно пожал плечами.
– Камеры проверяли? –
– Разумеется. Несостыковок нет.
– Я про камеры рядом с ее домом.
– Мы не в Москве или Питере, чтобы на каждом углу камера висела, – лениво заметил Савелий.
– Их там нет? Даже рядом? – удивился Белый.
– Спроси у Соличева. Я пойду делом займусь, – сказал он, похлопал его по плечу и направился по коридору к лестнице.
Александру не нравилось, как двигалось это дело. Стоило признать, что исчезновения были однозначно одними из самых сложных дел из-за своей неопределенности. С пропавшим человеком могло произойти все, что угодно. Причастен ли кто-либо к исчезновению девушки или это был ее осознанный выбор, после которого с ней произошло нечто, из-за чего она больше не вышла на связь? Исходя из имеющихся данных, Белый сделал вывод, что Юлия в полусонном состоянии вряд ли могла принять решение сбежать. Значит, кто-то приложил руку к ее исчезновению. Хотя в глубине души Александр надеялся, что спустя время девушка вернется сама и все закончится благополучно для всех: и для болеющей бабушки, и для переживающих друзей, и для следствия, и для самой Юлии.
Он достал телефон и написал Антону сообщение: «Нужна инфа с камер у дома Бакуменко. Получится?» Отправив его, Белый окинул взглядом пустой коридор: все были на своих рабочих местах. Ему стало неуютно от окружившей его тишины, перебиваемой только ленивым жужжанием лампы над головой.
Александр направился к себе. В холле темноволосая коллега тихо поздоровалась с ним, на что Белый ответил кивком. Переступив порог кабинета, он резко закашлял – воздух оказался спертым, тяжелым – и подошел к окну. Открыл его пошире и сделал глубокий вдох.
Холодный пыльный ноябрь медленно подходил к концу. Белый ждал зиму с надеждой на то, что вместе с первыми сугробами к нему придет долгожданное успокоение. Однако оно могло ему только сниться: выбранная им работа оказалась воплощением суеты и постоянной головной боли, а подаренный отцом пес добавил Александру дополнительных хлопот. Была еще Алиса, мысли о которой вызывали в груди приятное, ранее незнакомое Белому ощущение.
Когда-то Невзоров назвал его наивным дураком, указывая на быстро возникшую симпатию и, как следствие, доверие напарника к синеволосой девушке. И снова Вячеслав оказался прав. Поселившиеся в нем чувства к Алисе невозможно было отрицать. Белый не знал, как подступиться к ней, как расположить к себе настолько, чтобы она могла ощущать себя рядом легко и беззаботно. И это по-настоящему его волновало.
Раздался звук уведомления. Он переместил взгляд с окна на экран телефона и широко улыбнулся. Ему пришло сообщение от Алисы. Почувствовал удовлетворение с долей волнения, когда прочел ответ: «Встретимся завтра». Белый решил не давить вопросами и уточнить время и место ближе к вечеру.
Александр положил телефон на подоконник и прикоснулся ладонями к горячей батарее. Холодный воздух обдувал его лицо, а согревающее тепло поднималось от длинных пальцев к участившему свой ход сердцу. Телефон завибрировал, и на экране высветилось новое сообщение, на этот раз от Соличева: «Камер во дворе Бакуменко нет».