Бессмертные Вороны
Шрифт:
Девушка перевернулась на бок, сняла резинку с волос и без сил повалилась на подушку. Тяжесть во всем теле придавила ее к кровати. Мышцы спины ныли после долгой работы за компьютером. Ей хотелось ничего не делать и ни о чем не думать. В особенности ни о ком. Но, к огромному сожалению Алисы, единственным человеком, который мог рассказать о мужчине из снов, вызывающем в ней лавину противоречивых чувств, была женщина, которую она должна была называть мамой.
Белый поймал Антона
– Что от Савы слышно?
– Пока глухо. Кстати, об этом, – сказал Соличев и помолчал пару секунд, собираясь с мыслями, – будь осторожнее. Опера из соседнего уже шепчутся, что ты их хлеб отжимаешь.
– Мне казалось, что я им услугу делаю… – удивленно заметил Белый.
– Рудской знает. Ему уже настучали. Без понятия кто. Если не хочешь повторения истории с выговорами, то лучше не лезь, куда не просят.
По спине Александра пробежала волна колючих мурашек.
– Я тебя понял.
Они пожали друг другу руки и разошлись. Белый отправился к начальнику. Он понимал, что Антон советует что-то не из злого умысла, но опыт с Невзоровым научил его замечать подобные звоночки и упрямо настаивать на своем. Однако ему еще предстояло убедить Рудского.
В кабинете начальника оказалось тепло, а сам он был в хорошем расположении духа. «Может получиться», – подумал Белый. Махнув рукой на формальную часть обращения Александра, Рудской спросил:
– Что стряслось?
– Товарищ генерал-лейтенант, позвольте изучить данные о без вести пропавших за последний год.
– Зачем?
– Я думаю… – сказал Белый и тут же исправился, – уверен, что найду зацепки, если получу к ним доступ.
– Это как-то связано с вашей текущей работой?
– Не знаю. Я хочу это проверить.
– То есть снова теории и домыслы? Вы же понимаете, лейтенант Белый, что это может быть пустой тратой времени? Да и не ваша это работа…
– Я прошу сделать для меня исключение. Только в этот раз. Если моя догадка не оправдается, я вернусь к основной работе без промедления.
Рудской долго молчал и не отрывал от него пристального взгляда. Судя по сжатым губам и нервному постукиванию стопой по полу, ему не понравилась озвученная просьба. Но тот факт, что он задумался, а не сразу отказал Александру, вселял надежду.
– Даю гарантию, что сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь коллегам…
– Из уголовного розыска, я понял. Допустим, – сказал Рудской. – Ваша удача, лейтенант Белый, что наши отделы рядом. Так уж и быть, я запрошу у товарища генерал-лейтенанта Акимова информацию. Но если ваша помощь не понадобится… – и многозначительно посмотрел на него.
Белый искренне поблагодарил начальника, который отреагировал на это ленивым взмахом руки. Попрощавшись и получив
Тяжелые снеговые тучи нависали над городом длинным пологом. Алиса перевела взгляд с пейзажа за окном на мужчину перед ней. Николай Александрович молчал, не смея прервать ход мыслей девушки. Минуту назад он спросил, что еще ее беспокоит, и она попыталась сформулировать ответ так, чтобы не смутить ни себя, ни его.
Сбивчиво, пытаясь припомнить все детали, Алиса начала свой рассказ. Психотерапевт внимательно слушал, время от времени записывая что-то. В моменты, когда она хмурилась и замолкала, он задавал наводящие вопросы, чем помогал ей разобраться в своих чувствах и мыслях.
– Исходя из ранее сказанного, – подытожил Николай Александрович, – можно сделать вывод, что эмоционально вы привязаны к мужчине из сна, хотя лично с ним не знакомы. Предположим, что это действительно ваш отец. Что бы вам хотелось сказать ему?
– Я очень скучаю… Не знаю… Можно скучать по тому, кого никогда не знал?
– Разумеется. Вы чувствуете нехватку родительского тепла, которое недополучили в детстве и юношестве. Скажите, Алиса, у вас есть возможность встретиться с ним и поговорить?
– Только один человек связывает меня с ним – мать. Кому, как не ей, быть в курсе того, где он и почему не с нами.
– И за двадцать четыре года она ни разу не упоминала о нем?
– Ей всегда была неприятна эта тема. Она говорила, что он конченый эгоист и мы ему просто не нужны были. Но что с ним случилось… Я не знаю.
– Но мать у вас все же есть, Алиса. А это значит, что единственный человек в вашем окружении, который знал его, может сообщить эту информацию.
– Даже думать об этом не хочу. Ей на меня плевать. И лучше бы ее вообще не было в моей жизни…
– Откуда у вас уверенность, что с отцом вам было бы лучше?
– С матерью было ужасно… А отец во сне такой ласковый и добрый…
– Ваши сны, Алиса, это субъективное отражение пережитых впечатлений, мыслей и образов. Разве человек, который, по вашим словам, бросил женщину с маленьким ребенком, способен на большее сострадание, чем она?
Алиса задумалась. Она не смотрела на эту ситуацию под таким углом. Но мысль, что отец действительно мог быть даже хуже ее матери, отозвалась болью в груди. На миг девушка усомнилась: «А если Николай Александрович прав? Что, если я выдумала его образ? И он совсем не такой, каким я его представляю?»
– Насколько сильно вы желаете узнать больше о нем?
– Очень! Очень сильно! – воскликнула Алиса.
– А с человеком, который может предоставить эту информацию, вы не поддерживаете контакт…