Бессмертные Вороны
Шрифт:
– Господи! Я не хочу даже думать о том, чтобы спрашивать ее об этом! – повысила голос Алиса и тут же осеклась: – Простите… Я без понятия, что мне делать…
– Оцените, насколько ваше нежелание общаться с матерью сильнее потребности узнать больше об отце. И примите то решение, которое посчитаете правильным.
Его слова заставили ее прислушаться к себе. Неужели она настолько ненавидит мать, что готова страдать от незнания всю свою оставшуюся жизнь? У нее ведь есть возможность поговорить с ней. И даже если эта женщина не захочет ничего рассказывать, Алиса хотя бы попытается что-то предпринять. За
– Сколько уже не появляются сны с пережитым травматическим опытом? – спросил Николай Александрович.
– Недели две, – на выдохе ответила Алиса.
Она и правда больше не видела во снах нависающего над ней Невзорова. Не слышала голосов умерших и не встречалась с ними. Только каркающие вороны с внимательными умными взглядами темных глаз за последнее время стали неотъемлемой частью ее снов.
– Это отличный показатель. Я очень рад, – сказал Николай с мягкой улыбкой. – Кроме сонливости вас еще что-то беспокоит?
– Наверное, нет.
– Я поменяю вам противотревожный препарат, – уточнил он, заполняя листочек с рецептом. – Если и это лекарство не подойдет и после повышения дозировки антидепрессанта появятся такие симптомы, как отдышка, тремор и головная боль, следует постепенно уменьшать дозировку согласно инструкции и за три-четыре дня прекратить прием.
– Кстати, про тремор. Судороги уменьшились.
– Их частота или длительность?
– И то и другое. После того, как я стала пить габапентин.
– Тогда продолжайте принимать его. Если частота не изменится, повысим дозировку. А пока что на сегодня все. Я счастлив, что у вас наблюдается значительный прогресс в лечении.
Они вышли из кабинета и подошли к девушке за стойкой. Николай передал рецепт с подписью и печатью Алисе улыбнулся на прощание и пожелал скорейшего выздоровления. Она не смогла удержаться от того, чтобы не улыбнуться в ответ, и проводила его широкую спину в белом халате смущенным взглядом.
Алиса оплатила прием, записавшись на следующий, оделась, сняла бахилы и вышла из клиники. Мороз ущипнул за теплые щеки. Она выдохнула облачко и посмотрела на небо. Снежинки медленно опускались на голову и сразу же таяли на вязаной черной шапке. Смена времени года принесла с собой облегчение. Ноябрь показался ей вечностью. Разумеется, сказывались частые консультации с Николаем и прием лекарств. Впрочем, первые результаты радовали не только ее, но и психотерапевта.
Алиса почувствовала вибрацию телефона. Она не ждала звонка. «Возможно, это Белый? Больше ведь некому…» – подумала девушка, запуская пальцы в карман куртки. Но, увидев имя звонящего, Алиса не сдержала вырвавшегося из горла сдавленного хрипа.
Ошарашенная и сбитая с толку, она раз за разом перечитывала два слова, выведенные белыми буквами на экране телефона: «Эта женщина».
Глава 8
Легкой проходкой шагает Дурак, не видя начала, не чуя конца.
Изучив информацию, которую предоставил Рудской, Белый нашел то, что ожидал. За последний год в разных районах города пропало в общей сложности 12 человек.
Александр анализировал данные, когда в кабинет вошел Антон Соличев.
– Ты скоро?
– Почти… Я пытаюсь найти закономерности в этих исчезновениях, но пока не вижу.
– Может, потому что их нет? – предположил Антон.
– Ха-ха, очень смешно.
– И все пропали без вести?
– Не совсем… Двое сами вернулись домой. Судя по отчетам, одного выловили в реке этой весной. Остается девять.
– И какие мысли?
– Мне это не нравится, – признался Александр. – Такое ощущение, что… В этом есть какая-то взаимосвязь. Но я пока не могу уловить ее…
– М-да, Белый, ты как всегда. Тебе не кажется, что два душегуба за год – это как-то многовато? Особенно в нашем городе.
– Как показала практика, всякое бывает, – мрачно ответил он.
– Ты как хочешь, а я пошел. Удачи с потеряшками.
Александр махнул ему и, когда остался один, откинулся на спинку стула. Голова гудела от долгого изучения заявлений и отчетов, а слова Соличева не добавляли ему оптимизма. Белый прокрутил в мыслях последний разговор с друзьями пропавшей Юлии Бакуменко. От него осталось неприятное послевкусие, как после глотка застоявшейся воды. «Хорошо бы поговорить с кем-нибудь из них отдельно», – подумал он, доставая телефон, и набрал номер Савелия.
Услышав, что новых сведений по делу Бакуменко нет, Александр попросил его вызвать завтра в отдел друга детства девушки.
– Дмитрия Мишина? – уточнил Савелий. – Зачем?
– Хочу переговорить с ним лично.
– Твое право. Сделаю.
Белый поблагодарил мужчину и сбросил звонок. Он громко выдохнул, потер затекшую шею и размял плечи. «Пора и мне домой. Сеня там совсем один», – подумал Александр, собирая бумаги в стопку. Приведя стол в порядок, подошел к шкафу и надел верхнюю одежду.
Когда он вышел на улицу, был уже глубокий вечер. Свежий снег блестел в желтом свете фонарных столбов. Парковка опустела, остались только служебные машины, крыши и капоты которых покрылись мягкой снежной шапкой.
Александр достал телефон, выключил беззвучный режим, открыл мессенджер и увидел, что Алиса онлайн. Недолго думая, написал ей и предложил встретиться завтра утром. Погода, на его взгляд, была великолепна для совместных прогулок: звуки притаптываемого ногами снега приятно ласкали слух, приятная прохлада еще не успела стать настоящим морозом, а блестящие сугробы чудесно бы смотрелись под лучами солнца.
Белый представил, как в насыщенно-синих волосах Алисы запутываются редкие снежинки, каждая из которых так же уникальна, как эта необыкновенная девушка. На мгновение он смутился от вымышленного образа и ощутил, как потеплели уши и щеки. А после опустил взгляд на телефон и еще раз перечитал отправленное им сообщение: «Давай сходим на каток или в кино завтра утром». Алиса уже прислала ответ: «Лучше послезавтра». Сердце радостно затрепетало. Все чаще она стала соглашаться на прогулки, и это делало его по-настоящему счастливым.