Бессмертные
Шрифт:
— «Глаз Драконовых Токио», да?
— Да. Семь самураев… выжило шесть.
— Я не самурай, — грубовато сказал я.
— Ты воин, который живёт в деревне Бессмертных. Ты воин, который услышал ещё до клуба, что есть все шансы погибнуть, но ты пошёл с нами, а значит, сделал свой выбор: ты — самурай.
— Что случилось с тем воином, который погиб? Я хотел сказать, что…
— Нелюди находились в трансе, когда подключились к каналу Демонов садизма. Два моих воина, которые прокачали навык: Яснослышание, могли провести через невидимый канал электрический искровой разряд, но, чтобы вырубить всех сатанистов,
— То есть никто не умер, все только вырубились?
— Я бы так не сказал. Если ты отдохнёшь, то почувствуешь, что в тебе снова больше половины импульсов от максимального значения в десять тысяч.
Честно, мне сейчас было не до импульсов, потому что один из нас погиб, скорее всего, по моей вине. Я отключился, хотя мог, наверное, помочь. Мне кажется, что именно из-за моей слабости один из наших погиб.
— А того самурая… уже всё… никак не вернуть?
— Никак. Он исполнил свой долг. Этот воин сам принял такой исход, чтобы спасти свою семью.
— Вы его семья?
— Мы все друг для друга семья. Деревня Бессмертных и есть одна большая семья. Теперь и ты член нашей семьи.
Вот видите, даже Рэйден приписал меня к своей семье, будто бы погибший отдал жизнь ради меня, а так как я — часть семьи, то якобы всё хорошо, и самурай отдал жизнь не напрасно.
— Я сочувствую, что так вышло, — опустил я голову. — Видимо, твои видения оправдались… нам не стоило лететь сюда.
— Если мы полетели, значит, Высшие Силы предоставили нам тот вариант, который самым благоприятным образом повлияет на дальнейшую судьбу Бессмертных.
Эти слова только укрепили мои догадки по общению Аша с Рэйденом. Так как сам Аш не говорил об этом, да и не скажет, чтобы не нарушать свободную волю другого человека, я сам попытался прояснить данный момент. Теперь всё ясно — Аш говорил с Рэйденом… либо его помощники говорили с Рэйденом.
Ну не может человек знать обо всём том, о чём узнал я от Аша, сам не подключившись к этому каналу.
— Вы успели что-нибудь разузнать про сектор ИСУЯ?
— Нет. Мой второй воин, который прокачал навык: Яснослышание, не смог найти нужную нам информацию.
— Почему? Неужели ни один из присутствующих не знал про сектор… не пользовался им?
— Получение информации блокировалось. — Рэйден задумался. — Как будто якудза знали, что мы появимся. Само собой, когда появились Демоны садизма на физическом уровне, они моментально отдали приказ своим мелким слугам, чтобы те убили нас. За это время нам не удалось обойти блокировку, поэтому пришлось отступить.
— Если кто-то блокировал, я про кого-то из якудза, значит, он знал. Если он знал, то почему сам нас не принял ещё до всей этой «вакханалии»?
— Хороший вопрос, Кадзицу. Я не знаю ответа. Могу лишь сказать, что это и есть то самое неладное, которое я «учуял» ещё в деревне Бессмертных, но не мог объяснить, что именно означали мои «волнения». Теперь всё стало на свои места…
— Ты не знаешь, кто это сделал, но точно знаешь, что волнение вызвало именно это, так?
Рэйден кивнул.
— И всё же это не конец. Тот, кто «устроил» блокировку, не остановится на этом.
— А мы?
— А мы не остановимся, пока не получим информацию по секторам ИСУЯ. Игра продолжается, Кадзицу, и только тебе решать, когда ты из неё выйдешь. Дальше я не призываю тебя идти с нами, но буду очень рад, если ты составишь нам компанию.
— Постой. Ты так резко переключился, что я вообще ничего не понял. Во-первых, я не собирался тебя покидать, во-вторых, я вижу свои доспехи на полу, поэтому хотел бы их надеть, раз пиршество сатанистов закончилось, а в-третьих — я уверен, что можно получить информацию по этим устройствам как-то иначе.
Когда есть о чём подумать, ты не спешишь делать что-то быстро, даже надевать доспехи ты стараешься медленнее, чтобы за это время придумать свой план и поделиться им с командой.
— Ризруид! — крикнул я. — А тот… помнишь, ты вытаскивал «Следящие Пиризии» из рюкзаков?
Ящер сразу понял, что я хочу.
— Сейчас постараюсь отследить твой рюкзак, — сказал он.
— В последний раз рюкзак был в Миядзаки, а сейчас…
— Да-да, подожди минутку… Всё, можешь смотреть.
На дисплее высветился адрес.
— То есть он сейчас в Токио, — прошептал я себе под нос. — Сколько времени?
— Четыре утра, Дима.
Я повернулся к команде.
— Послушайте. Я познакомился с одним человеком в Миядзаки, его зовут Юкио. Этот парень занимается кибернетикой, работает в какой-то крутой лаборатории… уверен, он может нам помочь разузнать про сектор ИСУЯ. То есть сам он не имеет доступ к информации, но нам достаточно иметь доступ к его лаборатории, чтобы самим всё разузнать. Мы можем хотя бы забрать у него пропуск, а далее дело за малым — переоденемся в белые халатики и «станем» учёными. Разузнаем, кто там поумнее, то есть кто имеет доступ к секретной информации, отключим его на пару часиков, а сами воспользуемся уже его пропуском. Как вам идея?
— Если бы всё так идеально прошло, то идея хорошая, Кадзицу.
— У Юкио длился отпуск с двадцать второго по двадцать девятое марта, то есть в понедельник двадцать девятого он идёт на работу. Сегодня как раз понедельник, четыре утра. Он работает с пяти утра до часу дня, остальное время уделяет Касуми, его девушке, поэтому мы можем либо сейчас наведаться к нему домой и поговорить, либо после обеда, м? В любом случае мы ничего не теряем, если поговорим с ним.
— Пока мой космолёт в режиме маскировки, нас никто отследить не может, — поддержал Ризруид. — Возможно, Дима и прав: что мы потеряем, если ненадолго зависнем над окнами апартаментов Юкио, «заглянем» к нему в гости, поговорим о делах, а там уже решим, что делать дальше?
Рэйден и его самураи поддержали мою идею (спасибо Ризруиду). Уже через несколько минут мы наблюдали за тем, как Юкио трахает Касуми перед уходом на работу.
— Надеюсь, Андрюха скоро закончит, потому что меньше чем через час ему на работу, — как бы в никуда сказал я.
— Мужская особь должна вымыть свой член после спаривания с женской особью, то есть можно в душе с ним побеседовать, — аналогично «как бы в никуда» сказал Ризруид.
Тот неловкий момент, когда все всё понимают, но почему-то приходится вести себя так, как приходится, и всё тут.