Бессмертные
Шрифт:
— Все равно много. А мне нужен только один — мальчик.
— Мальчик? Почему именно мальчик?
— Потому что мальчикам легче в жизни. Я не хотела бы иметь девочку. Я знаю , что выпадает на долю девочек, любимый.
— Может, у твоей дочери все сложилось бы по-другому.
— По-другому не бывает
Они снова занялись любовью. Уже начинало светать. Было прохладно. Чувствуя, что наконец-то засыпает, она спросила:
— Как ты относишься к женщинам среднего возраста с твердым подбородком и в очках?
— Такие не в моем вкусе. А что?
— Потому что если ты сейчас же не оденешься и не уйдешь, то очень
Бобби кивнул и поцеловал ее. Она тут же погрузилась в сон, а когда проснулась, его уже не было. Снизу доносились глухие шаги миссис Мюррей. Она наводила порядок в доме. По тому, в каком беспорядке Мэрилин разбросала свою одежду в гостиной вчера вечером, миссис Мюррей наверняка догадалась, что произошло, хотя и не могла знать, кто был у ее хозяйки. Но миссис Мюррей ничто не могло шокировать; она никогда не высказывалась по поводу того, что происходило в доме, даже когда случайно заставала утром какого-нибудь мужчину. Эта женщина никогда не осуждала Мэрилин; наоборот, казалось, ей нравится, что та доверяет ей свои любовные тайны. При этом она хихикала и краснела, как школьница. Миссис Мюррей стала для Мэрилин чем-то вроде старшей сестры или матери-настоятельницы, лишенной предрассудков, хотя одна из ее обязанностей заключалась в том, чтобы докладывать обо всем происходящем доктору Гринсону и оказывать “неотложную помощь”, если того требовали обстоятельства.
Днем Мэрилин попросила миссис Мюррей отвезти ее в продовольственный магазин в Брентвуде — зная, в каких количествах она употребляет “лекарства”, Мэрилин уже не рисковала сама садиться за руль, — где накупила продуктов почти на пятьдесят долларов. Наверное, Бобби любил хорошо поесть и был в какой-то степени знатоком изысканных блюд, но причина расточительности Мэрилин заключалась в другом: ей было стыдно, что в ее холодильнике нет ничего, кроме нескольких бутылок шампанского, одного пакета апельсинового сока, коробки сильнодействующих успокоительных средств, которую она купила в Мехико, и небольшой коробочки со смесью, которую миссис Мюррей добавляла себе в кофе. В кухонных шкафах лежала только еда для Мэфа.
Мэрилин купила оливки, крекеры, сыр разных сортов, несколько кусочков холодного мяса, орехи, картофельные “чипсы”, по-хозяйски укладывая свои покупки в тележку и воображая, что она — самая обычная домохозяйка, которая заботится о желудке своего мужа. Она и вправду ничем не отличалась от простых домохозяек. В белых брюках и блузке, без косметики на лице, волосы убраны под шарф — так может выглядеть молодая жена, усердно запасающаяся деликатесами, чтобы достойно встретить с работы мужа.
Она старалась не выйти из образа все оставшееся до вечера время: вместе с Юнис приводила в порядок дом, вытирала пыль и пылесосила, раскладывала по тарелкам закуски, насыпала в вазочки орехи. В шесть часов, задыхаясь от волнения, она попрощалась с Юнис, приняла ванну, добавив в воду “Шанель № 5”, и надела тончайшее, как паутинка, черное белье, со смехом глядя на себя в зеркало — сущая обольстительница. Затем стала ждать Бобби.
Но когда он приехал — с опозданием на два часа, — она, увидев его, сразу поняла, что случилось нечто непредвиденное. Лицо Бобби было покрыто красными пятнами, глаза излучали холод, как гранитный камень, уголки губ резко опущены вниз. Он сорвал с себя плащ и с силой швырнул его в угол комнаты, не желая скрывать свою ярость.
— Что
Бобби расстегнул измятую, с кругами от пота, рубашку — у Бобби не было таких рубашек, как у Джека: сшитых по фигуре, с отложными манжетами! — и сдернул галстук, словно хотел оторвать вместе с ним и голову.
— Опять Хоффа. И его ублюдки. Есть один мужик, Костяшка Бойл. В принципе, он порядочный человек. С его помощью можно было бы надолго упрятать Хоффу за решетку. Вряд ли ты о нем слышала. Он был всего лишь простой работяга…
Вообще-то она слышала о Костяшке: Бобби сам говорил ей о нем. Но что-то в его лице подсказало ей, что сейчас лучше не напоминать ему об этом. Кажется, раньше Костяшка работал в аппарате профсоюза водителей, а “простым работягой” стал после того, как поссорился с Хоффой.
— Был? — переспросила Мэрилин.
Она осторожно просунула руку за спину Бобби и потерла его застывшую в напряжении шею.
— Был, — безучастно ответил Бобби. — Он работал в пакгаузе, и кто-то наехал на него погрузчиком. Примерно за час до нашей с ним встречи. — Он закрыл глаза. — Каким-то образом произошла утечка информации… Он должен был дать свидетельские показания против Хоффы и мафии по поводу аферы в Сан-Вэлли. Он согласился рассказать все, что знал. Но теперь он мертв, а мы остались ни с чем! Самое ужасное то, что мы стали причиной его смерти. Не понимаю, как такое могло произойти. Ведь об этом почти никто не знал. Я обещал Бойлу, что все останется в тайне, и предал его.
— Ты не виноват, Бобби, — успокаивающе проговорила Мэрилин, чувствуя, что ее охватывает паника. Бобби рассказывал ей о Бойле, с гордостью и очень подробно, и, хотя ей казалось, что она никому и словом не обмолвилась, сейчас она начала сомневаться.
— Виноват. Я гарантировал Бойлу безопасность, а его убили. — Бобби смотрел куда-то в пространство; на его лице застыл гнев, суровый, непрощающий гнев разъяренного ирландца. — Я узнаю, кто проболтался, и тогда ему несдобровать.
В ее памяти всплыло, что она кому-то говорила о Костяшке Бойле, но она не могла вспомнить, кому именно.
— А кто его убил? — спросила Мэрилин.
— Я поймаю убийц, — сказал Бобби. — Всех поймаю рано или поздно. Не только Хоффу с Джанканой. Я доберусь и до тех, кто выполняет за них грязную работу. Это Санто Траффиканте в Майами, Карлос Марчелло в Новом Орлеане, а здесь Джонни Роселли — отъявленный убийца. Наверняка это он и убрал беднягу Бойла по приказу Хоффы… Ты о них скорее всего никогда и не слышала…
О Джонни Роселли она слышала . Когда-то давно, когда Мэрилин была еще любовницей Джо Шенка, они с Роселли, можно сказать, были приятелями. Она решила, что не стоит сообщать об этом знакомстве министру юстиции.
Мэрилин тесно прижалась к Бобби и вскоре почувствовала, что он понемногу расслабляется. Бобби не употреблял алкоголя, поэтому она должна была снять с него напряжение другим способом, и спустя всего полчаса они уже были в постели. Она прихватила с собой в спальню бутылку шампанского — возможно, Бобби и не станет пить, но ей без этого не обойтись. Бутылку она поставила на столик рядом с кроватью, на котором лежали все ее таблетки.