Бессмертный огонь

Мари Аннетт

Как только дверь вновь закрылась, Широ сел, пристально глядя на Эми. Она – сверкая улыбкой, но не глядя на ёкаев – поспешно встала и поправила персиковое кимоно.

– Я пойду в купальни, – сообщила Эми. – Приятного аппетита.

И прежде, чем кто-нибудь успел возразить, метнулась к выходу.

– Эми…

Не обращая внимания на оклик Широ, Эми закрыла за собой дверь. За крытым деревянным настилом плясал снег, прохладный ветерок щекотал кожу. Эми сдержала дрожь, гневно потерла предавшие ее глаза и пошла прочь, надеясь

оставить позади печаль из-за судьбы, которую была не в силах изменить.

Глава 2

Аджисай нельзя было назвать роскошным, однако к его горячим источникам Эми не имела никаких претензий. Она прислонилась к каменному бортику; ее лицо омывал пар, а едва ли не обжигающая вода прогоняла из мышц напряжение. За стеной из естественной породы и занавесью снега, растворяясь в темноте, вздымалась гора. В ясный день на горизонте виднелись и другие вершины.

Этот постоялый двор – одно из нескольких мест в Цучи, царстве ёкаев, где Эми довелось побывать. Больше всего ей пришлось по душе жилище Юмэя на огромном дубе, в котором она пару недель назад восстанавливала силы. Несмотря на тесноту и странную коллекцию разнообразных вещиц, там ей было уютно – пусть ёкаи-вороны и не сводили с нее глаз, словно она особенно вкусное запретное угощение.

По крайней мере, карасу не стали бы на нее нападать. Однако сказать такое о ёкаях на постоялом дворе Эми не могла. К счастью, этими вечерами купальни пустовали.

Поправив полотенце на волосах, она опустилась ниже – так, что вода коснулась ее шеи. На щеках прохладными точками таяли снежинки. Что, если она в последний раз на горячих источниках? В последний раз съела свою любимую рыбу в кляре? В последний раз увидела прекрасный танец снежинок?

Что, если их с Широ последний поцелуй уже случился?..

Вопрос разметал ее мысли, и она коснулась воды подбородком. С тех пор, как Эми поцеловала Широ у сада, в снегу, прошло всего четыре дня – всего четыре дня, как она поняла, что влюблена в него.

Эми запрокинула голову. Она влюблена в ёкая… который, вдобавок, еще и куницуками. Он бессмертен, хоть и не помнит свое прошлое. Ей оставалось лишь несколько недель, а он мог жить вечно. Любовь между ними невозможна, обречена на трагический конец. И Широ останется со своей скорбью один на один.

Мысль об этом раздирала Эми изнутри. Именно эта боль и заставила ее сбежать из комнаты. Зачем напоминать Широ о неизбежном?

Скоро – возможно, даже прежде, чем она исчезнет, – вернутся его воспоминания, и место Широ займет Инари, стерев ее игривого кицунэ. Аматэрасу показала ей Инари из прошлого. Пусть они с Широ и были во многом схожи, в озорстве Инари проскальзывали острые грани, в улыбке читалась хищность. И под всем этим скрывалось ожесточенное сердце изо льда, совсем не подходящее богу огня.

Эми провела пальцами по воде и шумно выдохнула. Лишь мельком увидев Инари, она сделала о нем массу выводов,

однако все еще была уверена: он не станет испытывать к ней те же чувства, что и Широ. Это немного утешало: даже если Широ и будет горевать о ее утрате, то Инари – нет. Как столь древнее бессмертное существо вообще могло полюбить человека?

Поникнув, она опустила голову на каменный бортик. Осталось три недели. Прежде, чем мысли неминуемо обрели еще более мрачный характер, Эми очистила разум. Впервые за долго время она погрузилась в привычное медитативное состояние, которое отрабатывала с детства. Мысли утихли, сердце замедлило бег, и она расслабилась.

Раздался громкий всплеск – и Эми подскочила на месте, распахнув глаза.

На ступенях стояла обнаженная женщина. Она мигнула большими золотистыми глазами и навострила пепельно-каштановые ушки, торчащие из ниспадающих до плеч волос. За ее спиной дернулась длинный пушистый хвост.

Отпрянув, Эми съежилась и поспешно прикрыла метку камигакари ладонями. Именно эта женщина-ёкай обсуждала с подругами, не отдать ли Эми в обмен на награду, и происходило сие ровно в той же купальне.

– Ого! – воскликнула женщина, спускаясь по ступеням в воду. – Неужели это наша милашка окини? Я-то думала, ты давным-давно покинула двор.

Эми закусила губу, не зная, что делать. Лучше всего, наверное, было сбежать.

Женщина усмехнулась, сверкнув острыми зубами.

– Не бойся. Слышала, что стряслось с ямачичи за попытку тебя выдать. Не так уж сильно я хочу ту награду.

После того, как Эми первый раз посетила купальни, двое ёкаев заманили ее в ловушку, после чего Широ сжег заводилу живьем. Эми и не подозревала, что об этом прознали и другие постояльцы Аджисая. Может, Широ разнес весть, чтобы отпугнуть остальных ёкаев?

Женщина плавно прошла вперед и, к досаде Эми, опустилась рядом с ней.

– Я – Каори, бакэнэко, если ты еще не догадалась.

Эми отодвинулась, поглядывая на выход.

– А тебя как звать? – поинтересовалась Каори, не обращая внимания на ее беспокойство.

– Эми, – пробормотала та. – Мне уже пора.

– Почему? Разве я не сказала, что не обижу тебя? – бакэнэко откинулась назад. – Ах, до чего замечательно! Я здесь последнюю ночь, вот и захотела спокойненько отмокнуть в водичке. Норико и Акэми трещат без умолку, пришлось ждать, пока они уснут.

Эми опустилась ниже, чтобы скрыть метку камигакари. Каори же свободно раскинулась, устроив голову на каменном бортике и разведя кошачьи уши.

– Ита-а-ак, – протянула она, – где же дайтэнгу и этот твой прелестный кицунэ?

Заслышав, как Широ назвали «прелестным», Эми вдруг залилась краской – особенно потому, что сама считала его именно таким. «Дайтэнгу» Каори именовала Юмэя, не подозревая, что когда-то именно он командовал военачальниками-дайтэнгу.

– У них полуночный ужин, – осторожно ответила Эми.