Бессметрный
Шрифт:
— Хотела получить доказательства.
— Угу, — промычала я, уткнувшись носом ему в плечо.
— И почему не сказала ни мне, ни Эшли?
Я и сама не знала точного ответа на этот вопрос, хотя и задавала его себе не один раз за время, проведенное в камере.
— Я должна была сделать это сама, — пробормотала я не самое лучше объяснение, но самое искреннее, на какое была способна. Но Александр принял и такое.
— Убедилась? — только и спросил он.
— Ты был прав. Хотя ты и сам знаешь, что был прав.
— Знаю, — однако было непохоже, что это знание
Меня прорвало.
— Я больше не смогу быть, как они, — быстро заговорила я, — не сумею так, не смогу там жить, хотя там мои родители, моя семья, я не смогу…
Я думала, Тайлер поддержит эту тему, напомнит, что я могу уйти в отставку и отправиться с ним на Лондор, но Александр не был бы Александром, если бы я хоть раз смогла предугадать его реакцию.
— Не впадай в крайности, — мягко посоветовал он. — Твои родители всегда останутся твоими родителями, а Земля твоей родиной, где ты будешь жить и работать, не так важно.
— Если ты будешь со мной, тогда не важно, — сказала я и зажмурилась. Не люблю я эти словесные нежности, ненавижу признания, всегда чувствую себя глупо, произнося нечто подобное.
Он усмехнулся.
— Если ты думаешь, что я тебя брошу, даже не надейся.
Я улыбнулась, чувствуя, как все тревоги последних дней начинают понемногу отступать. Поерзала, устраиваясь поудобнее и попросила:
— Давай еще посидим…
В одном нам повезло — задание я своей выходкой не сорвала. Оказалось, что Тайлер и его команда уже успели выяснить все, что хотели, к тому моменту, когда Эшли забил тревогу по поводу моего исчезновения.
Энтони Гиббс оказался «нашим» парнем, как и предполагали, идеальный кандидат на подмену. Покинув Карамеданскую Империю, он потерял всякую связь с отцом и своей семьей считал только мать. По прошествии многих лет адмирал пытался наладить с сыном контакт, отослал ему несколько писем с извинениями, но получил жесткий отказ — Энтони не желал иметь дело с человеком, который предпочел сыну карьеру. Известие о смерти Эндрю Гиббса также не взволновало Энтони, он отправил сослуживцам отца ответное сообщение, что сожалеет о его гибели, но на похороны не приедет, и продолжил жить своей обычной жизнью на Альфа Крите. Что было особенно ценно для нас, так это то, что, все еще лелея свою детскую обиду на отца, Энтони даже не соизволил записать видео-файл для ответа на «похоронку», а послал равнодушное текстовое сообщение. Следовательно, никто на Эйдане не знал, как выглядит сын адмирала во взрослом возрасте.
Когда мы вернулись на «Прометей», полным ходом началась подготовка к операции, ведь нам требовалось обставить приезд Энтони Гиббса с женой на свою историческую Родину так, чтобы его личность ни у кого не вызвала ни единого подозрения.
О моем побеге Александр больше не упоминал, вообще сделал вид, что его не было, и я была ему за это невероятно благодарна. Однако от Эшли такого великодушия ждать не приходилось. Нет, Рис не строил из себя обиженного, не пытался меня избегать, так же здоровался, улыбался при встрече, но вел себя настолько вежливо, что у меня
Наверное, мне следовало извиниться еще в первый день, но я не могла найти нужных слов, а потом Эшли с Александром настолько погрузились в подготовку к внедрению на Эйдану, что я просто-напросто никак не могла поймать старпома, чтобы поговорить наедине.
После завтрака я сидела за барной стойкой, допивая кофе, и с тоской смотрела, как Александр с Эшли скрываются в дверном проеме. Тайлера я в эти дни почти не видела, он вручил мне файлы, касающиеся Тиффани Гиббс, в которую мне предстояло в скором времени перевоплотиться, а сам пропадал до самой ночи в компании Риса и Кленси, что-то планируя и оттачивая легенду до идеала.
— Чувство вины — неприятная штука.
Я так задумалась, что вздрогнула, когда голос кока раздался совсем рядом.
Я подняла глаза и встретилась с понимающей улыбкой Глеба Кули, остановившегося напротив меня с противоположной стороны стойки.
— Да уж, — протянула я, не став опровергать истинность его слов. Иногда мне казалось, что кок знал обо мне и моих переживаниях больше, чем я сама.
— Стыдно? — Кули оперся локтями о стойку и склонился ко мне, чтобы те, кто еще оставался на камбузе, не слышали, о чем мы говорим.
— До жути, — призналась я, для выразительности зажмурившись.
— Скверно, — кивнул кок, не спуская с меня серьезных глаз. — Извинись.
Я нервно рассмеялась. Как просто — извинись. Если бы мне хотя бы дали эту возможность.
— Он меня избегает.
— Он избегает не тебя, а разговора с тобой, — поправил всезнающий Кули, но от этого уточнения мне было ничуть не легче.
— Глеб, — спросила я прямо, устав ходить вокруг да около, — что здесь происходило, пока меня не было?
Кок прищурился:
— Хочешь сказать, когда Эшли до ночи разыскивал тебя на планете, а потом вернулся на корабль?
Я сделала в воздухе неопределенный жест рукой, мол, он и так прекрасно понял, что именно я хотела знать.
Кули вздохнул, бросил взгляд в зал, где все еще заканчивали завтрак Клавдия и Кит, и заговорил еще тише:
— Я служу здесь не первый год, и давно знаю Эшли. Он парень тонкой душевной организации, скажем честно, ранимый, но такое выражение лица я видел у него впервые.
— Какое? — мой голос тоже упал до шепота.
— Опустошенное, — я поджала губы, не зная, что сказать, а словоохотливый кок продолжал: — Он ведь сначала подумал, что с тобой что-то случилось, пытался с тобой связаться, обнаружил, что твой коммуникатор отключен. Попытался получить видеозапись с камер охраны того кафе, в котором вы обедали, но ему отказали. Тогда он вызвал Бена и Кита на планету, они стали искать свидетелей. Нашлись несколько человек, которые видели, как ты сама, по доброй воле и в полном одиночестве, направлялась к остановке общественного транспорта. Куда ты поехала, никто понятия не имел, но стало ясно, что ты просто-напросто надула Эшли. А на утро это звонок из полиции… — Кули развел руками, не став заканчивать фразу. — Сама понимаешь.