Бессонница Черного Зверя
Шрифт:
— Купи цветы матери, хорошую бутылку выпивки отцу…
— У нее нет отца, — перебил Аксар.
— Тебе же лучше. Тогда купи два букета, ей и матери.
— Нет у нее матери, только мачеха.
— Тогда купи еще ей и бутылку вина. Поверь мне, мачехи куда неохотнее отдают своих падчериц в чужой дом, чем родные матери дочерей.
— Это еще почему?
— Они бесплатные слуги, очнись, — объяснил Райт, оставляя чашку на широкий карниз окна. — Пообещай ей большие выплаты.
— А это еще за что!? — возмутился Черный Зверь, теряя энтузиазм.
—
— Еще что-то? — сощурив глаза, спросил мужчина, защелкнув ремни на седле. — Какие-то пожелания? Советы?
— Не будь собой, — не скрывая улыбки и немедля, ответил Райт. — Ты же вечно злой, как черт. Будь… добродушнее, что ли.
— Я тебе сейчас твой совет, — понизив голос до опасных ноток, сказал он, — засуну в задницу.
— И мне это понравится, — заржал друг, и не прощаясь, вернулся в дом, так и не забрав пустую чашку с окна.
— Болван, — Аксар рычал, но в голове настырно крутились сказанные Райтом слова.
Похоже, придется провести в Костэле больше времени, чем он рассчитывал, но решения своего не изменил. Он должен сделать это, чтобы на законных основаниях запереть Улву в поместье, и наслаждаться витающей вокруг нее тишиной для гневливой души.
Улва… На кисейдском означало «волчица», и вспомнив, как забавно она злится, Аксар не сдержал кривой улыбки, больше похожей на оскал.
Если она действительно волчица, то он сможет ее приручить. Черный Зверь просто так не сдастся.
Глава 19. Она согласна
Под мирное тиканье часов, Аксар сидел на маленькой для него табуретке, прямо глядя на сидящую напротив женщину. Она крепко держала в руках букет дорогущих цветов, которые он купил у сконфуженной и немного напуганной лавочницы, и так же молча смотрела на своего гостя.
Эта тишина висела в доме уже минут пятнадцать, и Черный Зверь начал нервничать. Не бояться, или смущаться, как делали бы это девицы, а напрягаться от собственного незнания, что делать дальше. Все советы Райта мгновенно стерлись из памяти, не торопясь срываться с языка, и Аксар мельком осмотрел скромный дом.
Чисто, уютно. Пахнет вкусно выпечкой и ягодами. Мебели немного, видно, что служит она уже давно, но добротная, не разваливается. Когда-то в этом доме был достаток, но видимо со смертью отца семейства, прибыль покинула это место.
— Ааа, — начала женщина, сдув бойкую кудряшку с лица, чем спасла Аксара от взрыва пружины внутри. — Вы по какому вопросу?
— Я приехал за Улвой, — не смутившись, ответил он, глядя на второй букет что держал в руках.
Идиот.
Он представлял, как глупо будет выглядеть со стороны, вручая девчонке букет, будто бы их отношения развиваются с нужной скоростью, и ухаживания просто берут новый уровень. От стены за таверной, до его поместья.
Захотелось хлопнуть себя по лбу, но он сдержался, бросая красноречивый взгляд на мачеху девушки.
— Господин Хидай? — скрывая волнение, спросила она, и ее горло дернулось, пропуская вниз вставший ком.
— Да. Аксар Хидай. Приятно познакомиться.
— В-в-взаимно, — заикаясь пискнула она, и неожиданно подскочила со своего места, торопливо опуская кончики букета в глиняную вазу. — Я сейчас же приготовлю чай, и достану один из своих фирменных пирогов из печи! Вам понравится! Я уверена!
Женщина суетливо забегала по маленькой кухоньке, гремя посудой и стуча чашками для чая.
— А где Улва?
Ее пальцы дрогнули, и выскользнувшая чашечка, со звонким треском соприкоснулась со столешницей, раскалываясь на две ровные половинки.
Эта картинка замерла перед глазами Аксара, как какое-то неясное знамение, в котором он сумел расшифровать только фразу «одно целое», но высокий женский голос быстро вырвал его из этой задумчивости:
— Она скоро вернется. Я попросила ее сходить за… за… за сахаром! — радостно вскрикнула она, и демонстративно показала вазочку, с двумя сиротливо лежащими кубами в ней. — Она быстро вернется! Вы не переживайте!
— Да я не переживаю, — хмуро ответил он, и щеки мачехи побелели.
Пряча глаза, она накрыла небольшой кофейный столик и подкатила его к гостю, разводя руками:
— Угощайтесь.
Аксар только хмыкнул, прочистив горло.
Его крайне напрягали бегающие из стороны в сторону глазки, и потеющие ладони, которые она то и дело вытирала о передник, висящий на поясе. Что-то здесь определенно было не так, и это что-то ловко ускользало от внимания мужчины.
— А…
— Я буду выплачивать вам по пятнадцать золотых в месяц, — не дав сказать очередную вежливую глупость, Аксар решил переходить сразу к делу, не тратя лишнее время и убеждаясь в четкости договора. — Разово выплачу еще десять, и Улва уезжает со мной в мое поместье.
— Вы хотите жениться на ней? — немного удивленно спросила она, но стоило мужчине отрицательно мотнуть головой, как ее щеки порозовели от злости. — Если нет, можете не продолжать. Пирог вам заверну с собой.
Опешив от неожиданной реакции, Аксар даже не сразу понял, что эта хоть и полная, но хрупкая, и по сути слабая женщина, сейчас буквально послала его к демонам! И его и его деньги!
— Двадцать? — добавил он, но она поднялась и гордо задрала нос:
— Уходите, господин Хидай. Я не позволю из моей девочки делать постельную грелку.
Она говорила это так уверено, что Аксар проникся, и с умилением подметил, что теперь становилось ясно, откуда в девчонке столько упрямства. Оно явно передавалось по воздуху в этом доме, потому что не собираясь сдаваться, Черный Зверь вновь повысил ставку:
— Тридцать. Мое последнее слово.
— Уходите.
— Ваше предложение?
— Брак. Чтобы все по-человечески, с белым платьем и гостями. Моя девочка это заслужила, и ни вы, ни ваши деньги не заберут у нее это право.
Фиона оказалась решительным соперником. Не собираясь сдаваться, она перла к своей цели, отметая предоставленные ей шансы сдать позиции и подчиниться.