Бессонный патруль (сборник)

Максимовский Эдвард

Наивно было бы предполагать, что одним посещением и разговором можно круто изменить человека. Но знакомство состоялось. Дмитрий не торопился с устройством на работу — может быть, присматривался, искал. А Владимир не мог оставаться сторонним наблюдателем. Как бы эта истина ни была банальной, а труд лечит. Тут и влияние коллектива, и отход от прежних дружков, которые ничего, кроме горечи, не принесли.

Разговор по душам. Дмитрию нужна интересная работа. Выбор есть — был в одном НИИ, затем предлагали место в киностудии и еще на фабрике сувениров. Врал, конечно, но врал вдохновенно, расписывая встречи

с руководящими людьми. Владимир не выдержал и оборвал его. А потом понял, что повел себя не лучшим образом. Если спокойно разобраться, то Димка это сделал, чтобы воспрянуть духом, убеждая самого себя, что в жизни все еще может устроиться, стоит лишь захотеть. И эту веру надо было в нем не только поддержать, но и укрепить. Наверное, здесь Владимир пришел вовремя, и потому ему было легче работать.

Гораздо сложнее было с другим парнем. Два года в колонии за соучастие в хищении. Теперь он скорбел обо всем, что могло быть и не свершилось по глупости. И наряду с раскаянием в нем закипала злоба, ее хотелось на ком-то сорвать. Он сам себя настраивал на то, что все в жизни кончилось, и не мог примириться с такой постановкой. Безвольный и опустошенный сидел дома на иждивении жены.

Встретил он Владимира зло и отчужденно. Мелькнула мысль — не под настроение пришел. С чего с ним начать?

Парень сломлен физически и нравственно. Есть ли хоть какая-нибудь искра, которую можно раздуть в огонек — света, тепла, надежды? Михеев не один — у него жена и маленькая дочь. Есть человеческие связи, привязанность. Жена хрупкая и покорная, на все готовая ради него.

Владимир говорил с ним, чуть не ровесником, просто и обыденно, не выбирая особенно слова.

— Что тебе еще надо? У тебя семья — жена, ребенок…

— И только? Маловато…

Он засмеялся и Владимир был рад этому, потому что смеялся Михеев счастливым смехом. И уже одно это сняло тягостное настроение и говорило о том, что семьей Михеев дорожит.

— На вора я похож? — неожиданно спросил он. — Могу я потребовать для себя место под солнцем?

Весь дальнейший разговор носил уже конкретный характер…

Встречи. Их много. Они-то и помогают молодому Назаренко делать выводы и обобщения: проходят перед тобой судьбы, характеры, привычки.

…Водка затуманила сознание. Полетело на пол и разлетелось вдребезги то немногое, что было у них из посуды.

Женщина прибежала в участковый пункт милиции. Семейный скандал. Сколько об этом говорено с ней и с ним — и вот снова… А на другой день придет, виновато опуская глаза в пол — погорячились, мол, вчера… Вы уж простите… А то и в слезы: «У нас дети, трое, а вы дадите пятнадцать суток, так кому же от этого хуже? Убедительно прошу — простите, больше не будет».

— Это кто говорит: «Больше не будет» — он или вы?

Она все прощает до следующего раза. А участковый?

Одно знает Владимир, что тут нет ничего раз и навсегда установленного. Одному простишь — поймет, больше подобное не повторится, другому… У другого слова на ветер — сказал, пообещал и их тут же унесло.

Что толкает человека на заведомо плохое? Безволие, корысть, эгоизм? Как избежать правонарушений и преступлений? Они могут произойти в любом месте — на улице, в семье, в ресторане. Значит, дело не в том, где они рождаются, а

кто их совершает. Как остановить человека, чтобы не поднял руку для удара, чтобы не позарился на чужое, чтобы уважал достоинство другого?

Десятки подобных вопросов возникают у Владимира, и это естественно — участковый на переднем крае.

Профилактика правонарушений и преступлений… О ней теперь говорят много. Медики утверждают, что легче предупредить болезнь, чем ее лечить. А нравственная болезнь?

Она тоже требует предупреждения. Выдвигается новый аспект деятельности милиции.

— Сколько вами раскрыто преступлений? — был задан вопрос Владимиру.

— Ни одного…

В кабинете, куда он был вызван, произошло некоторое замешательство. Столь чистосердечное признание, без тени служебного честолюбия, было воспринято кое-кем как профессиональная неспособность. Считалось главным в работе милиции разыскать совершившего преступление, уличить, наказать.

На дополнительные и уточняющие вопросы Назаренко отвечает так же сдержанно, по-солдатски:

— На вверенном мне участке за период работы не было совершено ни одного преступления.

Инспектор уголовного розыска… Еще, казалось, надо осмыслить это, прийти в себя от нового назначения, свыкнуться с ним, но уже последовал вызов в кабинет подполковника Тамендарова.

— Думаю, что это подходящее дело, — напутствовал Владимира Виталий Эрбес. — Сумеешь раскрыть — быть тебе в угрозыске.

«А сумею ли?» — сразу же закралось сомнение, и на какое-то мгновение омрачило радость назначения.

— А вообще-то, не трусь, подполковник душевный человек, ни пуха тебе, ни пера…

Владимир медленно шел по коридору и постепенно обретал уверенность, что работа пойдет на лад, все устроится и что с уголовным розыском ему, как всегда, повезло.

Подполковник высказал мысль, что все может быть и не так, как написано в заявлении. Потерпевший — слепой. Свидетелей, которые бы могли подтвердить, что шапка сорвана с его головы, нет. Есть и неясные моменты в поведении потерпевшего.

У Владимира тут же начал складываться план действий. И, когда подполковник остановился на полуслове и замолчал, Владимир забеспокоился, а вдруг Фарид Фатыхович усомнился в нем, передоверит это, в общем-то несложное дело, другому.

— Представляю полную самостоятельность, даю три дня. Нужна будет помощь — заходите.

Ясно и просто. Доверие окрылило. Все дальнейшее было насыщено энергичными действиями. Даже неудача в первый день не обескуражила Владимира. Он шел, как учил подполковник, по горячему следу. «Бумагами будете заниматься потом — а вначале: ручка, записная книжка, оружие».

А через три дня на стол подполковника легло новое заявление от потерпевшего. И на этот раз интуиция и профессиональные качества не обманули Тамендарова: молодой работник оправдал его доверие.

…Шестнадцатилетие Валерия отмечалось роскошно накрытым столом, где среди блюд и тарелок высились длинногорлые бутылки сухого вина. Никто из взрослых не усмотрел в этом далеко идущих последствий. Девятиклассники пили вино, и для каждого из них мог быть уже заготовлен трагический случай. Но это произойдет с одним из них и чуть позже, когда они выйдут на площадь посмотреть праздничные салюты.