Бессонный патруль (сборник)
Шрифт:
Туда дальше, к вечеру, начнут возвращаться в село люди с полей, потом погонят коров, на улицу выйдет молодежь, и тогда на тракте все чаще начнут раздаваться тревожные сигналы автомобилей и неприятный металлический скрежет тормозов. В эти часы смотри в оба, недаром инспектора дорожного надзора считают дежурства в селах, стоящих у больших магистралей, делом ответственным и непростым.
«Хорошее место, — усмехнулся Шагабас Санатович, вспомнив слова старшего лейтенанта. — Такое хорошее, что лучше и не придумаешь».
…Вот уже и начало четвертого на часах, а тревожиться пока причин нет. Но на дороге все происходит быстро и неожиданно. Он взглянул в сторону въезда в село. Там за тяжело груженным скотовозом, уже миновавшем дорожный знак, медленно плелась вереница машин. «Ситуация не из приятных, особенно, когда торопишься», — подумал Шамилов и не успел глаз отвести, как из-за поворота, нагоняя колонну, стремительно вынырнула «Волга» и, не снижая скорости, пошла на обгон. «Такси», — определил Шамилов, вышел на проезжую часть и указал жезлом в сторону обочины. Машина остановилась. Шагабас Санатович подошел к ней, навстречу поднялся шофер — мужчина средних лет, слегка располневший, в белой нейлоновой рубашке с закатанными по локоть рукавами.
— Документы, — потребовал Шамилов.
Водитель достал из кармана пиджака, накинутого на спинку сиденья, обернутый целлофаном пакет и подал инспектору.
— Знаете, какое нарушение вы совершили? — спросил Шагабас Санатович, просмотрев документы.
— Виноват. Было такое… Обгон.
— Правильно, обгон. А еще?
— Что еще?! Какие грехи вешаете? Сделал обгон и спрашивай за него. Коли, если нужно!
— Какая скорость допустима при движении в сельских населенных пунктах? — словно не замечая вспыхнувшего раздражения водителя, ровным голосом проговорил Шамилов.
— Да вы что — экзамен мне здесь придумали?
— Я вас спрашиваю, какая скорость допустима при движении в сельских населенных пунктах и с какой скоростью ехали вы?
— Скорость, скорость! Вымогательством занимаешься — вот и вся скорость! Знаем эти штучки, — водитель бросал слова отрывисто, зло, и Шагабас Санатович почувствовал, как горячая волна крови ударила ему в лицо.
— Вымогательством, значит, — ответил он, едва сдерживая себя. — Ну, что ж, если вымогательство — разбираться будем не здесь… Садитесь.
Таксист оторопело взглянул на инспектора и неуверенно открыл дверцу машины.
— Не сюда, — остановил его Шамилов. — Садитесь на пассажирское сиденье и дайте мне от машины ключи.
— Да что вы, товарищ старший лейтенант, — взмолился шофер такси, поняв, что дело принимает серьезный оборот. — Ну, виноват я, виноват… Превысил скорость. Было такое… Войдите в мое положение. Пассажиров на похороны везу… Покойник-то ждать не может… Жарища-то какая! Для людей ведь работаем, не для себя!
Шамилов в зеркало заметил, как удивленно переглянулись женщины на заднем сиденье и, привычно отпуская педаль сцепления, ответил:
— Вы ошибаетесь, я младший лейтенант. За пассажиров не беспокойтесь, а разговор с вами мы продолжим в милиции.
…Он отвез обеих женщин в небольшой зеленый переулок на окраине Талгара. Та, что была постарше, — в синем платье в горошек — достала из сумки кошелек и вопросительно взглянула на Шамилова.
— Ему платите, ему, — кивнул Шагабас Санатович, поняв немой вопрос женщины, и сокрушенно добавил: — Опоздали все-таки… Вынесли уж, видать.
— Куда вынесли? Что? — не поняла женщина.
— Покойника, — пояснил Шамилов. — На похороны ведь торопились.
— Бог с вами, какие похороны! Только этого не хватало. — Она косо взглянула на таксиста, взяла под руку спутницу и скрылась с ней в калитке за цветущими кустами мальвы.
Шамилов развернул машину и осторожно повел ее по тесным улочкам-аллеям, уже тронутым косыми тенями тополей.
— Ну что, младший, договоримся или как? Делить-то нам с тобой, вроде, нечего, — с деланным равнодушием спросил водитель, но от Шамилова не ускользнула скрытая нотка тревоги, прозвучавшая в голосе таксиста.
— Договоримся, договоримся, — машинально ответил он, не поворачивая головы. — Скоро уже договоримся. В милиции…
— Как знаешь…
Такси сделало поворот на асфальт, и там, впереди, в каких-то ста метрах по ходу движения машины, Шагабасу Санатовичу бросилось в глаза странное, необычное оживление на дороге. Он сразу увидел все — и толпу возбужденных людей, и милицейскую «Волгу» на обочине, старшего лейтенанта Бычкова возле «Волги», и какого-то мужчину рядом, указывающего рукой в сторону речки. Чувство тревоги, которым, казалось, был насыщен воздух, охватило Шамилова.
Не раздумывая, он увеличил скорость и остановил такси за милицейской «Волгой», едва не коснувшись ее бампером.
— Шамилов! Ко мне, в машину! Быстро! — крикнул Бычков. Его сейчас не удивила, не озадачила та, на первый взгляд странная ситуация, в которой он увидел Шамилова, сидящего за рулем автомобиля с клеточками на бортах.
Шагабас Санатович распахнул дверцу, на мгновенье задержался, словно оценивая что-то, и, выдернув ключи зажигания, быстро пересел в машину к Бычкову.
Двигатель уже работал. Рядом со старшим лейтенантом сидел тот мужчина, на которого Шамилов обратил внимание издали, на повороте. Теперь он узнал его — это был шофер Талгарского райотдела милиции Вячеслав Алексеевич Залкин.
— Скрылись вон в том переулке, направо, — Шамилов взглянул на Залкина, еще не понимая, о чем он говорит, что тут происходит.
— Трое хулиганов, у одного — ружье. Стреляли на улице, — продолжал тот, не отрывая глаз от переулка, к которому приближалась «Волга». — Хотел звонить к себе в отдел, а тут вы…
Вячеслав Алексеевич не успел договорить…
— Пригнись! — Крик Бычкова слился с хлопком выстрела, и в то же мгновенье тяжелый заряд картечи ударил в обшивку машины, чуть ниже бокового стекла.