Бесспорной версии нет

Ромов Анатолий Сергеевич

–  Полюбуйтесь, Ираклий Ясонович? Видели? Где совесть? Главное, выбрали момент. С ножом к горлу.

После длительной перепалки и прямых звонков поставщикам инцидент, в конце концов, был улажен. Их представитель ушел. Кузин сел за стол, вытирая платком лицо.

В дверь заглянула Инна:

–  Ираклий Ясонович, к вам посетитель.

–  Что еще за посетитель?

–  Говорит, искал вас по всему заводу. Он от промкооперации, из Кабардино-Балкарии. Вот он, за мной стоит.

–  Ну, пожалуйста. Пусть проходит.

Инна отодвинулась.

Высокий человек лет тридцати, войдя, осторожно прикрыл дверь.

Темные усы. Темные волосы челкой на лоб. Маленькие немигающие глаза. Синий спортивный костюм с эмблемой "Адидас" над левым карманом куртки. У Ираклия сразу же мелькнуло: этого человека он где-то видел. Стоп. Это же "кавказец"! И сразу ощутил ход собственного сердца. Правая рука гостя - в кармане куртки. Непонятно только, как "гость" его нашел. А собственно, что тут находить? Ведь он сказал секретарше, куда пойдет.

–  Слушаю. - Ираклий не услышал собственного вопроса. Помедлив, повторил громче: - Слушаю вас.

Человек улыбнулся, но так, будто кто-то силой заставил его это сделать:

–  Вы Ираклий Ясонович?

–  Я Ираклий Ясонович. - Отметил: Кузин продолжает вытирать пот. Ясно, он и понятия не имеет, кто вошел в кабинет.

–  Понимаете, я приехал к вам в командировку. Издалека, из Кабардино-Балкарии. Ну и нам с вами надо поговорить. Я от поставщиков, вопросы у меня серьезные.

Не вовремя он вышел из своего кабинета. Да еще забыл об этом предупредить. Если бы это случилось в его кабинете, "кавказец" давно уже был бы схвачен. Впрочем, может, это все-таки не "кавказец"?

–  Пожалуйста, садитесь. Поговорим.

–  Да, но... - Человек настороженно посмотрел на Кузина. - Понимаете, разговор у меня особый. Хотелось бы поговорить наедине.

Ираклию вдруг показалось - он весь мокрый. Собственно, чего он испугался? Вспомнились слова Бориса: "В любом случае веди себя так, как ведешь всегда. В любом случае". Надо взять себя в руки. Помедлив, спокойно сказал:

–  Тогда пройдем в мой кабинет. Если наедине.

"Все правильно. Надо увести его в свой кабинет. Опергруппа там рядом, за стенкой". Так как человек продолжал смотреть с некоторым сомнением, добавил:

–  В моем кабинете мы сможем поговорить спокойно.

Но тут, спрятав платок, Кузин пошел к двери:

–  Ираклий Ясонович, у меня как раз дела в цехе. Говорите, сколько угодно. - И вышел.

Как только они остались одни, человек вытащил правую руку из кармана. Пистолет. "Кавказец"! Теперь в этом нет никакого сомнения. Рука остановила пистолет на уровне живота Ираклия. Странно, живот будто обварило. Он никогда не стоял вот так, под пистолетом.

Человек усмехнулся:

–  Ираклий Ясонович, разговор будет простой. Если сделаете что не так, тут же стреляю. Тут же. Понимаете? Выстрела никто не услышит. Уйти я успею. Поэтому делать будете только то, что скажу. Поняли? Или повторить? Ираклий Ясонович?

"Спокойней. Слышишь, Ираклий, спокойней.

Слышишь, Ираклий, спокойней. "Кавказец" обладает многими несомненными преимуществами перед тобой. Он вооружен. Физически намного сильнее. Он не знает жалости. За его плечами кровавая расправа. Но ведь преимущества есть и у тебя. Неужели ты глупее его? Слабее духом? Постарайся превзойти его в этом. Да, тебе сейчас не сладко. Но это и хорошо. Ты ведь и должен показать, что струсил. Иначе он поймет - его здесь ждут. Вот и покажи, что тобой овладел страх..."

Ствол пистолета чуть двинулся.

–  Эй, директор! Заснул? Во-первых, открой дверь. Чуть-чуть. И скажи девахе, чтоб никого не пускала - у тебя важный разговор. Понял?

–  Понял, - губы сказали это сами. Помедлив, Ираклий взялся за ручку двери. Тут же услышал шепот:

–  Только панику поднимать не вздумай. Сам понимаешь, трупов, кроме тебя, будет вагон. Уяснил?

–  Уяснил.

–  Давай. Учти, я стою рядом. Ну?

Ираклий приоткрыл дверь. Все, как обычно. Легкий шум, стоят люди. Инна разговаривает с молодым мастером. Кажется, фамилия этого мастера Соловьев. Да, Соловьев.

Инна посмотрела вопросительно:

–  Слушаю, Ираклий Ясонович.

–  Не пускай никого. Хорошо, Инночка? У меня серьезный разговор.

–  Даже Сергея Ильича?

–  Даже Сергея Ильича. Но он придет не скоро.

–  Все поняла. Никто не войдет.

Закрыл дверь. Повернулся:

–  Что еще?

–  Еще... - "Кавказец" показал глазами. - Поверни ключ. Быстро.

Ираклий повернул ключ. Спросил, не поднимая головы:

–  Дальше?

–  Дальше садись за стол. Телефон не трогать. И вообще, сидеть тихо. Никаких лишних движений.

Подождав, пока Ираклий сядет, "кавказец" подошел к единственному в кабинете окну. Встал боком, посмотрел вниз. Отсюда, со второго этажа, ему хорошо видны все подходы к цеху. Повернулся. Так же боком отошел от окна. Сел. Рука с пистолетом лежит на столе. Ствол - чуть в сторону. Опять ухмыльнулся:

–  Ираклий Ясонович, долго мучить вас я не буду. Мне нужны деньги. Двадцать тысяч рублей. Думаю, у вас найдется такая небольшая сумма. Найдется? Причем деньги нужны быстро. До часу дня.

"Надо тянуть время. Чем дольше меня не будет в кабинете, тем больше надежды на опергруппу. Они начнут искать". Только Ираклий подумал об этом, раздался звонок.

"Кавказец" положил руку на телефон:

–  Поняли? Деньги нужны до часу дня.

Телефон продолжал звонить. Аппарат здесь один, на Инну выхода нет. Похоже, это опергруппа. Ищут.

–  Поняли, Ираклий Ясонович?

–  Где я найду такую сумму?

–  Не знаю. Это ваше дело. К часу, последний срок - к половине второго, я должен получить деньги. В противном случае пострадаете не только вы. Пострадает ваша мама.

–  Мама? - Это вырвалось само собой. При чем здесь мама? Что, они действуют одновременно здесь и в Тбилиси? Почему мама?