Бесстрашие
Шрифт:
— Звёзды здесь так красивы.
Сиенна обожает звёзды. Но я плохо в них разбираюсь.
— Знаешь, — продолжает она, — когда-то я думала, что наш мир окружает тонкий прозрачный барьер, и те, кто находятся по другую сторону, наблюдают за нами. И все эти звёзды — на самом деле ручные фонарики людей с другой стороны, которые нам помогают, направляют нас, делают ночи светлее, чтобы мы могли видеть. Я верила, что даже в самые тёмные времена, когда кажется, что всё потеряно, где-то там остаётся надежда.
Мне нравится эта мысль. Я никогда особо не задумывался
— А по-твоему, Трей, надежда ещё есть? Для «Грани»? Для меня?
— В каком смысле?
Она поворачивается ко мне, прислоняясь спиной к перилам. Когда те подкашиваются, она тут же отходит от них.
— Ну, есть ли у нас шанс на нормальную жизнь? Или мы всегда будем в бегах? Всегда есть будем скрываться?
В последнее время я часто думаю об этом. Пока что граневцев вроде всё устраивает, но что будет, когда они начнут жаловаться? Нашей единственной целью было спасение людей. Остановить попытки правительства генетически изменить малолетних преступников. Если мы этого не делаем, тогда кто мы? Почему мы прячемся?
Я даю самый искренний ответ:
— Я не знаю. — Когда Сиенна вздыхает и отворачивается, я ловлю её за запястье и тяну обратно к себе. — Я не знаю, что ждёт нас в будущем. Но я продолжаю надеяться. Надеяться, что смерти Джеба, Гаррета, всех, кто погиб в лагере «Грани» во время взрывов, и, конечно же, смерть твоего отца не были напрасны. Дальше всё будет лучше. Непременно.
— Мне хочется в это верить, — шепчет Сиенна, подняв глаза на меня. — Правда хочется.
— Но?
— Но пока всё становилось только хуже.
Я думаю о Перевороте и обо всех опустошениях и разрушениях, которые произошли в результате него за несколько лет до моего рождения. Я думаю обо всех, кого я потерял, даже о тех, кого я никогда не встречал, в том числе о собственной матери. Всех тех, кого я должен был защищать в лагере «Грани», и всех тех, кто погиб из-за меня. Чёрт, даже девушку, которую я люблю, едва не казнили из-за меня.
Когда я думаю обо всём, через что мы прошли, обо всех, кого мы потеряли, я не могу представить, что может быть хуже.
11
ЗЕЙН
Стыдно признаться, но я ни разу не водил Ариан на настоящее свидание. Да, конечно, мы вместе ездили по магазинам выбирать посуду и постельное бельё в наш будущий дом, но не было никакого ужина в ресторане и прочих мероприятий, которые бывают у нормальных парочек. Сегодня я намерен исправить это упущение.
Я подъезжаю к дому Ариан, когда солнце садится, а небо окрашено в цвет синяка на второй день. По ночам сильно холодает, поэтому на мне брюки и рубашка с длинными рукавами. И по этой же причине, когда Ариан выходит из дома в чёрном платье без рукавов, я немного удивляюсь. Особенно
— Ты не замёрзнешь? — бормочу я, отводя взгляд от её бесконечно длинных ног.
— А, да, сейчас. — Она семенит к платяному шкафу в коридоре и достаёт чёрный плащ. — Так не замёрзну, — добавляет она с улыбкой.
Провожаю её до машины и открываю перед ней дверь. Когда она садится внутрь, её платье слегка задирается, обнажая ещё больше гладкой кожи длинных стройных ног. Смутившись, я отворачиваюсь, пока она устраивается.
Когда мы уже едем, Ариан говорит:
— Я так рада, что у нас будет настоящее свидание.
— Я тоже. Прости, что подумал об этом только сейчас. Надо было давно это сделать. Видимо, я… Просто думал не о том.
— Понимаю, — тихо отвечает она. — Но ты не виноват. Наши отношения с самого начала были несколько… неправильными. Другие гемы начинают общаться друг с другом с малых лет. Интересно, почему твой отец решил, что будет лучше, если мы вырастем порознь.
Есть у меня одно предположение, но я не стану озвучивать его Ариан.
Это предположение зовут Трей.
Возможно, мой отец надеялся разыскать Трея, привести его домой, чтобы он смог занять место наследника и жениха Ариан. Возможно, он понимал, что вся эта история с идеальным совпадением — просто фарс, и не хотел лишней показухи. Как бы то ни было, спрашивать его я не буду.
— Не знаю.
— Я не жалуюсь, — быстро добавляет она. — Твой отец — гений. Наверняка его причины были разумны.
— Да. Он же гений.
— Яблоко от яблони тоже недалеко падает, — произносит она с кокетливой улыбкой. — Ты весь в него. Ты же знаешь, да? Однажды ты приведёшь его компанию к новым вершинам. И я мечтаю быть рядом, когда ты это сделаешь.
Мои руки сильно сжимают руль от накрывшего меня чувства вины. Я обещал себе больше никакой лжи, но вот я снова вру. Ариан не знает, что Харлоу — не мой биологический отец. И что я не первый генно-модифицированный человек. И что не я был создан как её генетически идеальный партнёр. Если я расскажу ей об этом, её мир рухнет. Разве плохо, что я стараюсь оставить её в неведении, если правда её раздавит? Как только она узнает, пути назад не будет.
Протянув руку, сжимаю её ладонь.
— Я тоже мечтаю об этом.
Мы едем молча, пока я не останавливаю машину у основания невысокого холма. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, небо с каждой минутой становится всё темнее. Я глушу двигатель, вскакиваю со своего места и оббегаю машину, чтобы предложить Ариан руку. Она переплетает наши пальцы. Я рассчитываю ощутить заряд электричества, энергетический взрыв, покалывание на кончиках пальцев. Хоть что-нибудь. Но увы, это просто соприкосновение липких ладоней. Стараюсь не зацикливаться на этом, переключая внимание на её красивое лицо. У многих женатых пар нет никакой химии, но они всё равно живут счастливо в браке. Влечение — это здорово, но это ещё не всё.