Бесстрашие
Шрифт:
— Потому что она всё ещё любит тебя, Трей. Любовь толкает людей на безумства.
— Да ну. Это было сто лет назад.
— Тебя не так просто забыть. Уж поверь, я пыталась.
Трей перестаёт растирать мои руки и садится передо мной.
— Почему ты вообще пошла к ручью? Плавать ночью в одиночку — не лучшая идея.
— Я не плавала.
— Тогда что ты там делала?
Пожимаю плечами.
— Я хотела смыть запах костра.
— Ты мылась?
— Да.
— А Пейдж прокралась за тобой и начала топить?
Отвожу
Очнись, Сиенна. Она гем, а ты нет.
— Типа того, — помедлив, отвечаю я. — Как ты узнал, где меня найти?
— Решил проследить за Пейдж. К ней подошёл какой-то парень, прошептал что-то на ухо, и она тут же ушла. Она выглядела злой, поэтому я подозревал, что сейчас что-то случится.
— Не знаю, как она поняла, что я там.
— Видимо, заметила, как ты пошла от палатки в сторону ручья.
Вскидываю подбородок.
— Я могла справиться сама. Ещё немного, и я бы нашла точку опоры и… Я бы с ней справилась.
Трей с трудом сдерживает улыбку.
— Не сомневаюсь. Просто подумал, что вода холодная. Не хотел, чтобы ты пробыла под ней слишком долго.
Бросаю на него сердитый взгляд. Он усмехается.
— А если серьёзно, — продолжает он, — ты уверена, что всё в порядке? — Не успеваю его остановить, как он откидывает одеяла и касается моих ступней. — Не хочу, чтобы ты потеряла ни один из них. — Он проверяет каждый мой пальчик на одной ноге, затем на другой. — Цвет нормальный.
— Спасибо, доктор Винчестер, но я в порядке. Можно я верну ноги под одеяло?
Трей накрывает их обратно, надёжно подоткнув одеяло. Как же я люблю его заботу. Закончив, он прочищает горло — явно нервничает.
— Мне, наверное, пора.
Я хочу попросить его остаться. Лечь рядом и согреть меня своим теплом. Но вместо этого просто киваю.
Трей поднимается на ноги и наклоняется, потому что слишком высок для моей палатки. На полпути останавливается и разворачивается.
— Между нами же всё хорошо, правда?
Я колеблюсь. Мне хочется сказать ему, что моё сердце рвётся на части. Его прошлое с Пейдж убивает меня. Да, естественно, у него были девушки до меня, но мне тяжело осознавать, что раньше он любил Пейдж. Пейдж с её африканскими косичками и острыми чертами лица. Пейдж, которая намного быстрее и сильнее меня.
Пейдж, которая пыталась меня убить.
Налепив улыбку на лицо, отвечаю:
— Да, конечно.
Трей улыбается, на правой щеке появляется ямочка. У меня тут же возникает желание ткнуть в неё пальцем.
— Спокойной ночи.
Он уходит быстрее, чем я успеваю ответить.
* * *
Вход в палатку открывается, пробуждая меня ото сна. Сердце стучит в груди, моя первая мысль — Трей вернулся. Но внутрь заходит и останавливается у моего спальника маленькая фигура.
— Си-Си? — шепчет детский голос.
—
— Мне не спится. Можно я останусь у тебя?
— Конечно.
Хлопаю рядом с собой, передвигаясь, чтобы дать ей больше места.
Она устраивается под моим боком, как котёнок. Я обнимаю рукой её хрупкую фигурку, её кудри щекочут мой нос. Когда я последний раз держала её так, ещё в нашем доме в Легасе, Эмили была мягкой и по-детски пухленькой. Теперь же я чувствую тонкую кожу и кости. Когда это успело произойти? Столько всего изменилось для нас обеих с тех пор, как мы жили вместе.
Её тепло приносит мне успокоение. Может, хотя бы сегодня мне не будет сниться Кудряш, тело которого сбрасывают со скалы в бушующий океан, или отец с открытым ртом, тело которого пронзают множество лазеров.
Я проглатываю слёзы, поджимая губы, чтобы не разрыдаться. Мои плечи дрожат, когда я притягиваю Эмили ближе к себе. Я стараюсь быть сильной ради них. Правда стараюсь. Но я просто обычная девушка, потерянная и испуганная. Девушка, потерявшая отца и вынужденная скорбеть в одиночку.
13
ЗЕЙН
Я носил смокинги с тех пор, как меня стали брать на отцовские вечеринки и балы. Но сейчас, глядя в зеркало, я словно бы впервые увидел себя в костюме. Возможно, потому что именно в нём я завтра женюсь на Ариан.
Раздаётся стук в дверь моей спальни, и Грета спрашивает:
— Ты одет? Я принесла чистую одежду.
— Заходи.
Дверь распахивается, и в комнату входит Грета со стопкой аккуратно сложенных вещей. Я тут же подскакиваю, чтобы ей помочь, перехватывая тяжесть.
— Я же уже говорил тебе, что сам могу стирать свои вещи, — ворчу я.
— Знаю, знаю, — отвечает она, качая головой. — Но мне несложно, правда. — Заметив, во что я одет, она застывает. — Завтра важный день, да?
— Ага. Немного нервничаю, но так, наверное, и должно быть накануне свадьбы.
— Есть даже устоявшийся термин — предсвадебный мандраж.
— Точно.
Грета заламывает перед собой руки. Её взгляд устремлён в ковёр, а молчание так затягивается, что я задаюсь вопросом, на что она смотрит.
— Грета? Всё в порядке?
Она поджимает губы.
— Конечно.
— Грета…
Её явно что-то беспокоит. Я слишком давно её знаю, чтобы не заметить.
Она разом выпаливает:
— Понимаю, это не моё дело, но зачем ты это делаешь, Зейн?
— Зачем я женюсь на Ариан?
— Да. Ты ведь не любишь её. Действительно ли это то, чего ты хочешь?
Любовь. Я уже начинаю ненавидеть это слово и все его производные. Да, было бы здорово жениться на той, кого люблю. Но поскольку такой возможности у меня нет, жениться на псевдо генетически идеальной паре — это лучший вариант из оставшихся.