Бесстрашная
Шрифт:
– Если спрашиваешь меня, – сказал Эли, – а ты меня спросил, стоит посмотреть на ваши отношения в перспективе.
– Все уже закончилось. Она ждет от меня того, чего я дать не могу.
– Ответственности. Возможно, брака.
Если Либби хочет именно этого, значит, готова забыть словно по мановению волшебной палочки прощальную записку и захлопнувшуюся перед носом дверь?
– Я знаю ее всего несколько недель.
– И, несмотря на это, она рисковала своей репутацией, соглашаясь на предварительное заключение раньше срока.
– Это уже не имеет значения.
После того как он повредил плечо, пытаясь поймать Либби, все перевернулось с ног на голову. Ему пришлось начинать курс физиотерапии заново.
– Ладно. Покататься ты не хочешь. Говорить ты тоже не настроен. Уверен, ты не собираешься сидеть здесь, утирая сопли и мечтая снова встретиться с ней. Ты говорил ей, что понимаешь ее чувства?
– Уверен, я показал ей это, Эли.
– А ты просил у нее прощения? Нам, парням, не просто это сделать.
Алекс уже собирался ответить утвердительно, но вдруг слова вылетели из его головы. Все, что осталось в ней, – это образ Либби, сидящей рядом с ним в болиде, мчащемся по частному треку на Золотом побережье. Внезапно он вновь остро почувствовал то же волнение от понимания того, что никогда и ни с кем не переживал подобных моментов.
Неужели… он… влюбился? Он полюбил Либби Хендерсон на всю оставшуюся жизнь? Брак, семья? Своя собственная семья, которая навсегда позволит избавиться от призраков детства? Она пробудила в нем глубинные чувства и эмоции, которых никто не касался до нее.
Но вдруг перед его глазами возникло другое лицо… Анабель. Годы назад Анабель отчаянно пыталась стать частью его крутой тусовки. И вместо того, чтобы выслушать ее в тот вечер, он выгнал ее с вечеринки, захлопнув за ней дверь, и продолжил веселье. Словно это случилось только вчера, он вспомнил утро следующего дня, когда сначала он пытался убежать от полицейской машины, а потом выслушивал леденящие душу новости о том, что случилось ночью в их доме. Чувство вины за боль и стыд Анабель проникли глубоко в его душу и не давали с тех пор покоя ни на минуту.
У всех есть раны прошлого. Может, уже слишком поздно бередить их?
Алекс закрыл руками лицо и глухо простонал:
– Уже слишком поздно?
– Не думаю, – ответил Эли. – Но поторопись, приятель. Ради вас обоих.
После того как Эли ушел, Алекс отправился в свой офис и взял в руки телефон. Сегодня он не станет отправлять ей письмо по электронной почте. Она должна услышать его голос, когда он будет говорить то, что должен был сказать годы назад.
Внутри Алекса сжался комок страха. За последние недели волна воспоминаний накрыла его с головой, мешая дышать и пытаясь потопить его в своей пучине. И сейчас он хватал ртом воздух. Даже если Анабель не примет его извинения, он должен избавиться от этого груза. Он никогда не хотел сделать сестре больно.
А Либби?
Шесть гудков. Семь.
Наконец:
– Алекс? Это ты?
– Анабель, – выдохнул он. – Как я рад слышать твой голос.
– Ты знаешь, сколько сейчас времени? Что случилось?
Он бросил взгляд на часы и выругался про себя. Он не учел разницу во времени. Может, стоит перезвонить позже?
– У тебя все нормально?
Он прокашлялся, встал и медленно провел рукой по волосам.
– Я должен тебе кое-что сказать. Конечно, нам стоило поговорить при встрече, но я больше не могу ждать. – Он и так потерял слишком много времени. Наконец, взглянув в глаза страху, он признался в том, что носил в себе долгие двадцать лет. – Анабель, я прошу у тебя прощения за то, что не оказался тогда рядом с тобой. За то, что отвернулся от тебя.
На том конце трубки повисла долгая пауза.
– О чем ты, Алекс? – Голос сестры прозвучал робко и неуверенно.
– В ту ночь. – Ночь, о которой никто никогда не упоминал больше. – Я повел себя как настоящий подлец, прогнав тебя с вечеринки, тогда как должен был позаботиться о тебе. И я сожалею… Сожалею, что не защитил тебя позже… Я чувствую свою вину. Я не знал, что сказать. Как сказать это.
Когда в ответ снова прозвучала тишина, нервы Алекса напряглись до предела. Не стоило звонить. Анабель воздвигла стену такую же, как и он сам. Не стоило даже пытаться пробиваться сквозь нее после долгих лет.
Но вдруг он услышал всхлипывание, глубокий вздох, и искра надежды сверкнула в его груди.
– Все эти годы, – прошептала Анабель, – я думала, что ты злишься на меня за неприятности, которые я тебе доставила в ту ночь.
– Что? О нет. Я никогда не злился на тебя. Я злился на себя.
– Мы были детьми. Никто не виноват.
Никто не виноват? Алекс с силой сжал трубку в руке. Конечно, она не простила отца, но что-то заставило его не озвучивать это предположение. Уильям Вульф был настоящим монстром, но Алекс не позволит его тени испортить их с сестрой разговор.
– Ты простишь меня?
– О, Алекс. Как бы далеко мы ни находились друг от друга, ты навсегда останешься моей половинкой.
Глаза Алекса покрыла влажная пелена. Он опустился на стул, и они говорили и говорили… Впервые в жизни он чувствовал значение момента близости. Когда разговор закончился, он набрал другой номер и, несмотря на разницу во времени, позвонил Картеру Уайту.
Наконец-то он обретал мир с самим собой и людьми из своего прошлого, помня, что не успокоится окончательно до тех пор, пока не коснется потаенных струн души еще одного человека. Той, которая помогла ему начать путь очищения.