Бесстрашная
Шрифт:
По крайней мере в книге Алиции будет оттенок подлинности. Возможно, она была новичком в композиции, умении изложить факты, построить диалоги, сделать интересными описания, но то время, что она провела на ранчо, дало ей возможность почувствовать обстановку и людей. Когда Алиция допускала ошибки, Райна указывала на них, и она их исправляла.
Все, что требовалось Алиции, это записать историю. А Террилл снабдил ее сюжетом, притом великолепным. Сюжет, основанный на истории с бандой Флореса, содержал много отваги и удальства, необходимых для такой книги.
Герой
В этот день Алиция сочиняла главу, в которой Дьюк преследовал бесчестного Торреса и его шайку, когда они пересекали границу с Мексикой. Как выяснилось, по пятам за ним гналась Сирина.
«Сирина появилась в ночи, – писала Алиция, – скользя между деревьями, словно прекрасный призрак, одетый во все белое. Ее прозрачное ночное одеяние едва скрывало женственные линии ее тела. Ночной зефир приоткрыл ее одежду и обнажил грудь, белую как алебастр.
– Наконец-то я нашла тебя, – воскликнула Сирина. – О, Дьюк, я погибну, если ты снова меня покинешь!»
Сердце Алиции застучало от страсти, карандаш застыл в воздухе: она смотрела на чистый лист бумаги, размышляя, может ли она себе позволить передать то, как Сирина чувственно смотрела в глаза Дьюку, и не следует ли ей опасаться, что ее книгу осудят в Бостоне или в каком-нибудь другом столь же пуританском городе.
У людей странное и даже мистическое отношение к сексу, думала Алиция, покусывая карандаш. Все этим занимаются, но никто об этом не говорит. Если бы не Райна, Алиция до сих пор не знала бы, как мужчина и женщина соединяются в любовном объятии. И теперь она едва могла дождаться случая испытать это самой.
Алиция рассмеялась. Несколько месяцев назад она бы не позволила себе таких грязных мыслей. Сегодня же она спокойно рассматривала такую возможность. Нет, поправила она себя, ее кровь вовсе не оставалась холодной, когда она представляла, что занимается любовью с Терриллом.
Интересно, есть ли у него веснушки и рыжие волосы в других местах? Эта мысль довела ее чуть ли не до сексуального возбуждения и даже до его предела, и теперь она была в восторге от своей реакции.
Давным-давно одна из ее воспитательниц сказала ей, что ее мозг распадется, а зубы выпадут, если Алиция прикоснется к своим женским органам. Теперь же, вооруженная информацией, Алиция тщательно обследовала перед зеркалом свое обнаженное тело – сначала только глазами, потом руками, бормоча такие слова, как «влагалище», «груди», «пенис» и «яички», пока не почувствовала, что может произносить их свободно.
Этот опыт раскрепостил ее и одновременно оказался возбуждающим. С тех пор она повторяла эксперимент много раз. Когда наступит такой момент и она разденется в присутствии Террилла, а она знала, что когда-нибудь такой день придет, она это сделает с радостью, а не со стыдом. В ее воображении проплывали видения их сплетенных тел, и потребовалось серьезное усилие, чтобы вернуться к книге.
– Ты не должна следовать за мной. Ты
Он чувствовал, как бьется сердце Сирины. Ее сияющие глаза наполнились слезами.
– Я не боюсь Хуана Торреса. Он уже сделал со мной самое худшее, что мог.
– За зло, причиненное тебе, он заплатит кровью, – пообещал Дьюк. – Клянусь честью, ты будешь отомщена. Но ты все-таки должна уйти, пока это еще возможно.
Сирина бросилась в его объятия:
– Я скорее умру, чем покину тебя. О, Дьюк, ты знаешь тайны, скрытые в моем теле. Теперь настало время, чтобы ты узнал тайны моего сердца. Я люблю тебя больше жизни».
По щеке Алиции поползла слезинка, когда она представила, как говорит эти слова Терриллу. Девушка вздрогнула, когда в дверь постучали.
В спальню вошла Райна, принеся с собой дыхание морозного воздуха.
– Я тебя не ждала, – сказала Алиция. – Что-нибудь случилось?
Райна бросила взгляд на исписанные страницы:
– Вижу, ты работаешь, но, думаю, ты будешь рада ненадолго прерваться. Там внизу Террилл, и он хочет тебя видеть.
Страницы рассыпались по комнате, так стремительно Алиция вскочила на ноги.
– О Боже, а я не одета должным образом, не причесана и, должно быть, выгляжу неряхой.
– С моей точки зрения, ты выглядишь прекрасно. Кроме того, для Террилла это не имеет значения.
– Почему ты так уверена, что он приехал из-за меня, а не ради Прайдов?
– Потому что он сказал мне об этом. – Райна взяла Алицию за руку и потянула ее к двери: – Мы теряем время.
Алиция упиралась как упрямый мул.
– Райна де Варгас! Я никуда не пойду, – пока ты не скажешь, говорил ли Террилл что-нибудь еще.
В глазах Райны заплясали смешинки.
– Ты хочешь, чтобы я нарушила тайну?
– Я на этом настаиваю!
– Он влюблен в тебя.
Сердце Алиции затрепетало, ей даже показалось, что оно останавливается. Ее рот и глаза широко раскрылись. Внезапно мир, а точнее, та его часть, которую занимала она, обрела более яркие краски.
– О, Райна, ты не знаешь, что это для меня значит.
– Ошибаешься, – ответила Райна. Ее глаза перестали излучать смех, и Алиция увидела в них боль. – Знаю. Но не надеюсь, что такое случится со мной.
Легкое поскрипывание кожаного седла, позвякивание металла о металл, похожее на перезвон колокольчиков, приглушенный стук копыт по хорошо утоптанному снегу давали Улиссу ощущение покоя, когда они с Патриком верхом приближались к дому. То, что всю последнюю неделю они работали бок о бок, укрепило их вновь обретенное доверие.
Его отец и впрямь был замечательным человеком. Он сидел на лошади легко и изящно, чего Улисс не смог бы добиться, даже если бы всю жизнь провел в седле. Единственным свидетельством того, что довелось пережить Патрику, были красные круги вокруг глаз.