Бесстрашный горец

Хауэлл Ханна

Прежде чем Фиона успела задать следующий вопрос, дверь распахнулась, и в комнату вошла темноволосая пол­ная женщина. Поставив на стол возле камина поднос с едой и вином, она вышла, не проронив ни слова, лишь одарила Мэб коротким свирепым взглядом. Фиона подошла к столу и, сев на стул, указала Мэб на другой. Несколько минут она молча пила вино и без аппетита жевала хлеб, после чего, отрезав кусок баранины, спросила:

– Кто эта женщина?

– Клэр, – ответила Мэб. – Она всех здесь терпеть не может. Когда-то она была из клана Макензи, но сбежала от­туда. Она уже трижды вдова, и, когда умер ее третий муж, многие думали, что она их убила. Она ненавидит женщин, которые спали со старым лэрдом, особенно

тех, кто были его любовницами, когда у него еще была жива жена. Думаю, она снизошла до того, чтобы принести нам еду, только потому, что ей было любопытно на вас взглянуть. Она живет в замке уже почти двенадцать лет. Около десяти лет назад она вышла замуж за Ангуса, конюха, и он до сих пор жив. Так что, мне кажется, ее прежним мужьям просто не повезло.

– Значит, сейчас она Макфингел. А кто такие Макфингелы? Я никогда о них не слышала, и тем не менее они, должно быть, давно владеют этими землями, поскольку их родственник передал их старому лэрду.

– Он был не Макфингел. Клан Макфингелов новый. – Мэб хмыкнула. – Он возник совсем недавно. Правда, об­разовал его старый лэрд. Он поссорился со своими род­ственниками и ушел от них, решив образовать свой соб­ственный клан, что и сделал, назвав его своим именем, Фингел приехал сюда за несколько месяцев до смерти сво­его кузена, но не двоюродного, а очень дальнего, и, похо­же, уговорил его сделать себя его наследником. А чтобы кузен не смог отказать ему, женился на его дочери, хотя она была обещана другому. Перед смертью она родила Фингелу сына.

– А как раньше назывался клан? – спросила Фиона и с удивлением увидела, что лицо Мэб исказилось от страха, она даже слегка побледнела.

– Мы не имеем права об этом говорить. Это запрещено.

– Но ведь никто не услышит, Мэб. Мэб покачала головой:

– Не могу. Если старый лэрд об этом узнает, он придет в неописуемую ярость, он мне голову оторвет. Лучше уж считайте, что вы находитесь в клане Макфингелов.

Фионе пришло в голову, что она находится в замке, где нет ни одного нормального человека, а самым безумным является старый лэрд. Она окружена сумасшедшими, слом­ленными и отверженными людьми. Изгоями и отщепенца­ми. Однако любопытство ее лишь возросло. До того как она уедет из Скаргласа, она должна узнать, кто такой Фингел Макфингел и почему он поссорился со своими родствен­никами, решила Фиона, Слабый внутренний голос с издев­кой заметил, что ее интерес вызван не злым стариком, а высоким смуглым воином, однако Фиона заставила его за­молчать.

Глава 5

Услышав, как открывается дверь, Фиона вскочила. Ког­да ее поместили в одну комнату с Саймоном, она почув­ствовала одновременно и облегчение, оттого что будет на­ходиться в безопасности, и почему-то раздражение. Хотя, казалось бы, никаких причин для раздражения у нее быть не могло. Наоборот, с ней обращались как с самой дорогой гостьей: постелили ей у камина мягкий тюфяк, принесли ванну с горячей полой, поставили ее в угол комнаты и отго­родили яркой деревянной ширмой, чтобы она могла спо­койно вымыться; не опасаясь того, что кто-то к ней зайдет, дали чистую одежду. Фиояа решила, что выглядит очень мило в платье из мягкой шерсти темно-синего цвета, вы­годно оттенявшего глаза. Мэб ушла спать в комнату к сыну, Саймон провел спокойную ночь, и сама Фиона тоже хоро­шо спала. Так что никаких поводов для раздражения у нее быть не могло, за исключением одного: с тех пор как она вышла из-за стола, она не видела своего похитителя. Фиона прекрасно понимала, что скучает по нему, и злилась на себя за собственную слабость.

В комнату вошел Грегор, за ним Мэб.

– Ты такая чистая, детка, прямо смотреть приятно, – с улыбкой заметил он.

Чувствуя,

что начинает краснеть, Фиона мысленно вы­ругалась и буркнула:

– Спасибо.

– Как себя чувствует наш раненый? – поинтересовался Грегор и подошел к кровати взглянуть на Саймона.

– Температура у него нормальная, – ответила Мэб, которая уже успела пощупать лоб и щеки парня.

– Ночь у него прошла спокойно. – Встав в ногах крова­ти, Фиона улыбнулась Саймону, который вспыхнул, когда Мэб откинула одеяло, намереваясь взглянуть на его раны. – Когда я сегодня утром меняла ему повязки и мазала их ма­зью, мне показалось, что раны не гноятся. А как вам кажет­ся, Мэб?

Легонько приподняв повязку, Мэб взглянула на рану и кивнула:

– Да, никакого гноя нет. Вы должны сказать мне, Фи­она, какой мазью пользовались. Похоже, она творит чудеса. – Мэб вновь укрыла Саймона одеялом, и он при помо­щи Грегора сел в кровати, откинувшись на полушки. – Я принесла тебе воды, бульона и немного сидра, детка. И не морщись, пожалуйста. Ты прекрасно знаешь, что пока тебе нельзя много есть. – Она вопросительно взглянула на Фиону; – Пару дней, верно?

– Да. Сегодня бульон, а завтра, если не поднимется тем­пература, съешь что-нибудь более существенное. Думаю, все будет в порядке. Раны у тебя не очень глубокие.

– Просто царапины, – сказал Саймон. – Скоро я вста­ну с постели.

– Ты не встанешь до тех пор, пока мы с Мэб тебе не разрешим, иначе мы привяжем тебя к кровати. Рана на животе может очень легко открыться. Ты останешься в по­стели до тех пор, пока она не затянется, и даже после этого ты должен какое-то время вести себя очень осторожно. Она неглубокая, но и царапиной ее не назовешь. Так что ска­кать я тебе еще долго не разрешу.

– А я и не собираюсь скакать, – проворчал Саймон и, когда все рассмеялись, вздохнул.

– Я принесла тебе микстуру, чтобы рана не болела, – промолвила Мэб, с беспокойством взглянув на Фиону.

Заметив, с каким страхом посмотрели на женщину Сай­мон и Грегор, Фиона едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

– Он и без микстуры прекрасно проспал всю ночь, Мэб, – поспешно проговорила она. – Правда, может быть, он не чувствовал боли, потому что слишком измучился. Пускай сам решает, пить ему микстуру или нет. – И, уви­дев, что братья обменялись взглядами, которые постара­лись скрыть от Мэб, ухмыльнулась.

– Так тебе дать что-то обезболивающее, детка? – спро­сила Саймона Мэб.

– Нет, Мэб, – ответил юноша. – Не могу сказать, что раны у меня совсем не болят, но не настолько, чтобы пить микстуру. От нее у меня наверняка разболятся голова и живот.

– Пойдем, Фиона, Обладательница Десяти Кинжа­лов, – сказал Грегор и, улыбнувшись, взял девушку за руку и повел к двери. – Пора завтракать.

— Почему он ее так странно зовет? – спросила Мэб Саймона.

Вздохнув, Фиона вышла вместе с Грегором в холл и за­крыла дверь, так и не услышав, что ответил Саймон. Оста­валось лишь надеяться, что Саймон не станет во всех по­дробностях рассказывать историю ее похищения. Если об этом станет известно, обитатели Скаргласа наверняка со­чтут ее странной. А впрочем, судя по тому, что рассказала ей Мэб, странная не она, а сами жители замка.

– Саймон поправится, правда? – спросил Грегор, ког­да они вошли в просторный зал. – Он выглядит довольно хорошо. Лучше, чем я ожидал.

– Думаю, все у него будет нормально, – ответила Фиона. – Если в течение одного-двух дней не поднимется температура и не возникнет заражение, останется лишь следить за тем, чтобы он не встал с кровати, пока раны у него не затянулся.

Грегор повел ее к столу лэрда, что очень удивило де­вушку, однако она сумела это скрыть.

– Ты и в самом деле можешь привязать его к постели?