Бесстыжая нечисть
Шрифт:
— Хочешь, чтобы я тебя отнес? Что ж… разве я могу отказать? Ты ж из меня веревки вьешь…
Он стремительно скользнул вперед, преодолевая последние разделяющие нас полметра, и… с той же стремительностью отлетел назад, словно от толчка.
— Это еще что такое? — зловеще уточнил Влас.
— За… защита, — сглотнув, сообщила я. И приободрилась. Точно! У меня же защита есть! Совсем забыла. Как увидела Власа, все из головы вылетело.
Он прищурился, словно пытался что-то разглядеть, и медленно обошел меня по кругу.
— Точно, защита. Вижу ее. Причем, только от меня. Ведьма поставила?
— Ага, — уже
— А вот теперь я по-настоящему зол, — ровно и даже немного задумчиво сообщил Влас. — До этого был просто слегка раздражен, а теперь… Да ты хоть представляешь, что я сделаю, как только до тебя доберусь?
— Что? — выдавила я. А потом рассердилась на себя и добавила уже громче: — И ты до меня не доберешься.
— Правда? — вкрадчиво уточнил Влас. Он кружил около меня, словно голодный тигр возле клетки с аппетитной овечкой. Я как-то неожиданно ярко представила, как яростно мечется туда-сюда полосатый хвост. — А ты знаешь, что защита твоя действует только внутри города? Ее подпитывает силами городской барьер. Без этой подпитки она моментально развалится. Значит, стоит тебе выйти за барьер, и наши маленькие разногласия мгновенно разрешатся сами собой.
Черт! Сообразительный гад! Хорошо, что он не знает про то, что через неделю защита исчезнет сама собой. Если, конечно, я не вычислю подельника еретицы.
— Хватит меня пугать! У меня и без того был плохой день! Нет, даже чудовищный! — психанула я.
— Бедненькая… — неожиданно мягко протянул леший. Этот его стремительный переход от угрозы к сочувствию напрягал гораздо больше откровенной ярости. — Я бы тебя утешил, да прикоснуться не могу… Давай так. Мне очень не хочется огорчать тебя еще больше, поэтому я сделаю невероятно щедрое предложение. Если прямо сейчас сдашься, обещаю сильно не буянить. Максимум отшлепаю, и все. Тебе понравится.
Ах ты ж, мерзопакостный манипулятор! Запугиванием ничего не добился, решил зайти с другой стороны?
— Сдамся? — повторила я, ощущая, что понемногу зверею. Это хорошо. Лучше злиться, чем трястись от страха. — А что потом?
— Первым делом мы прогуляемся до городской стены и избавимся от этой защиты. После этого я помогу тебе собрать вещи и заберу отсюда.
У меня просто опустились руки.
— Влас… ну ты, блин… впрочем, ладно. Я вижу, ты сейчас совершенно не готов к нормальному разговору. И на мою точку зрения тебе, судя по всему, глубоко плевать. Тогда и я поступлю так же эгоистично. Как мы только что выяснили, ты не в силах меня удержать. Поэтому я сейчас просто уйду. Но перед этим скажу вот что: настоящее зло начинается тогда, когда кто-то свято уверен, что имеет право решать за другого, что для него лучше. Подумай об этом.
Я развернулась и побрела в сторону дома.
— Значит, ты настаиваешь на своем, — раздался позади усталый голос Власа. — Угу. Ладно. Я хотел все уладить по-хорошему. Судя по всему, ты искренне рассчитываешь на эту свою защиту, любезно поставленную ведьмой. А теперь слушай меня очень внимательно… — Он сделал паузу, и мое сердце тревожно екнуло. — Разве ведьма поставила защиту на всех твоих знакомых?
Что за дурацкий вопрос… ох. До меня дошло. Я застыла на месте.
— Ты никого не тронешь! Это… подло! Так может поступить только бессовестный, злой и отвратительный человек!
— Во-первых, я не человек, — жестко
Я вдруг ясно поняла, что леший может легко сделать меня тихой и послушной. Для этого ему нужно только взять в заложники кого-то из подруг или даже Хана. Да, в городе он причинить особого вреда им не сможет. Но ему с избытком хватит и простой физической силы, чтобы вытащить их за пределы города. И все! После этого я сделаю что угодно, беспрекословно выполню любой приказ. Ушедший было страх вернулся в десятикратном размере. Он накрыл меня, как лавина в горах. Накрыл и одним махом снес все хлипкие защитные механизмы, которые я наставила в попытках оградить себя от безумия. И безумие выплеснулось. Так резко, что я застонала и согнулась пополам, словно от острой боли в животе.
— Тоня? — Леший мгновенно оказался рядом. Правда, я все равно слышала его голос будто издалека. — Что с тобой?
Ага, встревожился! Я хрипло и как-то каркающе рассмеялась. Получилось очень жутко.
— Забыла… предупредить… — булькнула из последних сил. — Мне… нельзя… волноваться… А тут ты … со… своими… блин… ультиматумами…
Я хотела добавить что-то еще, но тут сознание поплыло, и я отключилась. На смену заступила безумная Тоня.
Неудобно лежать. Во-первых, солнце печет. Во-вторых, поверхность твердая. В-третьих, что-то остренькое в ключицу тыкается. Да еще поблизости какие-то несознательные личности разговоры разговаривают. Разве не видят, что я тут дремать изволю?
Я невольно начала прислушиваться. Беседовали трое.
— И часто? — уточнил кто-то голосом Власа.
— Второй раз при мне. — Узнаю этот прокуренный басок! — Каждый раз по-разному проходит. Главное, не расстраивать…
— Вот-вот, — пропищал третий. Его было слышно лучше всего. — И так день не задался, еще ты со своими угрозами… странно, что она вообще в них верит…
— Не забывайся, — беззлобно одернул Влас. — А почему день не задался?
— Да с хахалем разругалась… — Проша понизил голос и добавил: — Из-за меня.
— Правда? — присвистнул леший. За простодушным показным удивлением в его интонации проскользнуло что-то еще. Готова поклясться, он сейчас нехорошо прищурил глаза. — Теперь я почти уверен, что мы с тобой поладим, мохнатик. Расскажи-ка поподробнее, что там у них за ссора?
— Не вздумай, Проша, — прохрипела я. — Прокляну…
— О, очнулась! — раздался топот. Готова спорить на деньги, что топал Проша. Влас при всех своих немалых размерах всегда передвигался бесшумно. Впрочем, коловертыш тоже наверняка так умел, когда хотел. Иначе как он магазины обчищает?
Я с трудом расклеила глаза и уставилась в небо.
— Ты как? — пропищал Хан. Он сидел у меня на груди. Это его коготки покалывали ключицу. Проша устроился рядом и, сочувственно сопя, взял меня за руку.
— Так себе, — мысленно ответила я котенку. Разговаривать было трудно.
Сверху возникло перевернутое лицо Власа: он сидел на корточках у меня над головой.
— Должен заметить, что ты умеешь уходить от разговора, — насмешливо сообщил леший.
— Сгинь… — прошептала я, радуясь своему отвратительному самочувствию. Не будь я такой вялой и обмякшей, наверняка бы волновалась из-за его близости. А так… сплошной отдых от эмоций. Хотя… кажется, что-то меняется. Откуда эта ясность в голове?