Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга вторая
Шрифт:
— Ага, чтобы нас сразу засекли! — вставил Андрей.
— В том-то и дело, — подтвердил я, — поэтому до сих пор не собрал дровишек, которых тут полно. Предлагаю вздремнуть, а за полчаса до рассвета начать готовиться к вылазке.
Мы растормошили взятые с собой припасы, перекусили и залезли в палатку. Она была небольшой, но четыре человека могли в ней спать, плотно прижавшись друг к другу. Один тонкий, но очень тёплый шерстяной плед, я постелил на дно, вторым мы накрылись. Кэт легла между мной и Антоном. Мы прижались к ней спиной, а когда на мою талию легла её рука, немного напрягся. Но, вопреки моим опасениям, больше никаких поползновений не было.
Нет, я не женоненавистник
Глава 25
Я проснулся оттого, что Кэт меня гладит по животу. Не сдержалась? Или просто что-то приснилось? Нет, похоже, всё-таки второе. Я остановил её руку от греха подальше и посмотрел на часы. Без десяти шесть, скоро начнёт светать. Будильник должен был сработать в режиме вибрации ровно в шесть, но я решил выбраться из палатки. Вслед за мной заворочались все остальные и начали выбираться наружу.
Небо было чистым, звёздным, а на востоке уже начали появляться первые намёки на рассвет. Холодный и чистый воздух заповедника взбодрил лучше чашки кофе. Впрочем, от него бы я не отказался. Стоило об этом подумать, как я почувствовал тот самый аромат. Кэт достала из рюкзака термос, налила немного в крышку ещё достаточно горячего напитка и молча протянула мне.
— Спасибо, Кать! — улыбнулся я, принимая из её рук интенсивно дымящийся на холоде напиток. — Ты самая предусмотрительная.
— Естественно, — хмыкнула она. — Кто ж о вас позаботится.
— А я? — пискнул Андрей, жадно втягивая аромат эспрессо носом. — А мне?
— А ты следующий, если только у тебя нет с собой чашки.
— Блин, я даже не подумал, — вздохнул он и встал рядом со мной, любуясь силуэтами гор на фоне начинающего светлеть горизонта. — Красота.
— Ага, — я отхлебнул ещё немного кофе. — Даже не хочется в таком месте никого убивать.
— Фу! — махнула рукой стоявшая рядом Кэт. — Взял и всё испортил!
— Я не специально.
— А я специально, — подал голос Антон, — взял с собой бутеры с сыром. На, держи.
— Обалдеть! — я взял бутерброд и жадно впился в него зубами. — Прям, как в лучших домах.
— Ага! Кать, плесни и мне немного, — он держал в руках небольшую походную чашку. Походу единственный, кто догадался это сделать.
— Давай пей быстрее, — толкнул меня локтем Андрей, — я тоже хочу!
Когда закончили с кофе и бутербродами, я собрал мокрую от росы палатку и убрал в рюкзак, сушить некогда, потом. Мы полностью экипировались, спрятали рюкзаки в кусты и не торопясь начали спускаться к охотничьему посёлку. Только начинало светать, и я с трудом находил место, куда сделать следующий шаг. Любоваться природой теперь не представлялось возможным, главное, не навернуться, а ещё не спустить камень со склона, тогда мы выдадим себя с потрохами.
Метрах в тридцати над ближайшими срубленными из толстых брёвен домиками, мы нашли небольшой поросший кустарником уступ, где и расположились. Осталось дождаться, когда охотники уйдут, выждать немного, когда всё утихнет, потом идти к домику, где находится Софья. Скорее всего, это тот самый, в котором мы останавливались пять лет назад, отец всё время выбирал один и тот же.
С большой долей вероятности женщины снова лягут спать, если вообще встанут. Чистый горный воздух и полная тишина вдали от мегаполиса заставят их проспать чуть ли не до обеда. Этому и поспособствуют запасы редких вин, имеющихся у хозяина базы в погребе.
Скрипнула первая дверь, причём в том самом домике. На пороге появился отец, значит, я не ошибся и цель подтверждена. Он потянулся, поправил на спине рюкзак и ружьё, потом неторопливо спустился по деревянным ступенькам и вышел на мощёную грубо отёсанными досками площадку, которая объединяла несколько домиков. Туда уже подходили другие любители пострелять по живым мишеням в дикой природе.
Они закурили сигары и начали тихонько переговариваться. Мы вжались в жухлую траву, чтобы нас не заметили в первых лучах солнца, которое выглянуло из-за гор. Граница света уверенно ползла вниз по склону, где мы находились. Голые ветки кустов не самое надёжное укрытие, но лучше, чем ничего.
Общий сбор состоялся только минут через пятнадцать. Мы, затаив дыхание, ждали, пока они закончат церемонию приветствия и начнут спускаться по длинной лестнице в долину. Построенный специально для капризных аристократов фуникулёр они проигнорировали, романтики хреновы. Начавшие было парить в воздухе спаренные кресла, снова застыли.
Полная тишина опустилась на охотничью базу практически сразу после их ухода. Видимо, жёны и не подумали даже проводить своих благоверных на подвиги лично. На всякий случай мы подождали ещё минут пять, полная тишина, слышна только утренняя перекличка не улетевших на зимовку птиц. Я махнул рукой, мы вышли из укрытия и медленно начали спускаться к нужному домику. Я шёл впереди рядом с Кэт, она была готова в любой момент сделать нас невидимыми, если вдруг кто-то появится на крыльце дома или на деревянном помосте.
Я собирался проникнуть в дом через окно, но они все были плотно закрыты, видать, замёрзли ночью. Тогда придётся через дверь. Крыльцо видно со всех сторон, я решил перестраховаться и взял с собой Кэт, которая воздвигла полог невидимости на время, пока я буду возиться с дверью. А возиться и не пришлось, её никто не закрывал. Значит, Софья не стала вылезать из-под одеяла, чтобы проводить мужа. Прислугу сюда с собой не брали.
Так долго ждал этого момента, а сейчас боялся сделать шаг вперёд. Дыхание участилось, несмотря на все мои попытки успокоиться, а сердце стучало в уши. Мне сейчас предстоит жестоко обращаться с женщиной, чего я никогда в жизни не делал. Ни в этой, ни в прошлой, считал такое поведение ниже своего достоинства, но сейчас нет другого выхода и я, мягко ступая по плетёным коврикам, пошёл в сторону спальни. На лицо натянута балаклава, даже если она проснётся, то вряд ли узнает меня. Разве что догадается.
Передо мной неплотно закрытая дверь. Чтобы она наверняка не издала ни единого звука, я накапал на петли жидкой машинной смазки из тюбика. Дверь открылась бесшумно, в трёх шагах передо мной безмятежно спала моя мучительница. Тот самый человек, который больше всех на свете желал моей смерти. Эти мысли придали мне решимости.
Сделал всё, как запланировал, рывком перевернул её вниз лицом, поставил колено на поясницу, чтобы не брыкалась. Кэт зажала ей рот подушкой, пока я надевал парализующие магию наручники. Потом на вдохе отдёрнул подушку от её лица и засунул кляп, зафиксировав его скотчем от уха до уха. Под действием ослабляющих оков Софья обмякла. Мы запихали её в спальный мешок, она почти не сопротивлялась. Перед тем как наглухо застегнуть молнию, я увидел её расширенные от ужаса глаза. Былое королевское (точнее, княжеское) величие, как ветром сдуло.