Бетховен
Шрифт:
— Это было бы неплохо, — пробормотал Джордж себе под нос. Однако, невзирая на свои предубеждения против Сета, он воспользовался советами подростка относительно колки дров. Джордж пристально посмотрел на полено, водруженное на пень, наметил место для удара топором, и одним быстрым движением расколол чурбак на две ровных половинки. Это впечатлило даже его самого. — Неплохо. Совсем неплохо.
Сет? Тэйлор Деверо? Райс была в замешательстве и решила, что ей следует поговорить с
— Мам… можно тебя спросить… я хочу сказать, просто как женщину, а не как мать?
— Конечно, — откликнулась Элис.
Райс помялась несколько секунд, а потом выпалила:
— Когда ты встретила папу, ты почувствовала что-нибудь особенное?
Элис Ньютон кивнула.
— Да.
— Я имею в виду… физически.
— Да.
— И ты это чувствуешь по-прежнему?
Но прежде, чем Элис смогла ответить, в кухню влетел Джордж. Он тащил чисто разрубленную половинку полена и прямо-таки светился гордостью. Распевая во весь голос, он обхватил жену за талию и закружил ее по всей кухне.
— Джордж! — со смехом воскликнула Элис.
Джордж провальсировал с нею обратно к раковине, а потом вприпрыжку выбежал из кухни, продолжая петь.
— Извини, милая, — сказала Элис, — так о чем ты спрашивала?
— Ты по-прежнему чувствуешь то же самое?
С противоположного конца дома доносилось громкое и немузыкальное пение Джорджа.
— Думаю, да, — ответила Элис с легкой улыбкой.
Следующей внимания отца потребовала Эмили. Когда Джордж, пританцовывая, вбежал в гостиную, Эмили подскочила к нему, сжимая в руках Чайковского.
— Папа, можно, я покажу тебе, чему я научила Чайковского?
Джордж прекратил петь.
— Конечно, доченька.
Эмили положила щенка на пол.
— Вот, смотри… Чайковский, сидеть!
Маленький сенбернар посмотрел на девочку, а потом перекатился на бок, играя со старым ботинком, который он где-то отыскал. Он не хотел сидеть, и его не волновало, что об этом подумают другие.
— Ну что ж, — сказал Джордж. — Он над этим размышляет, могу сказать точно. Может быть, при некоторых усилиях их и удастся чему-нибудь научить.
— Нет, нет, — настаивала Эмили. — Он действительно это умеет. Чайковский, сидеть!
На этот раз щенок не обратил на нее ни малейшего внимания, он даже не посмотрел на девочку.
— Думаю, он устал слушать меня, — произнесла Эмили.
— Это великолепная подготовка к воспитанию собственных детей, — наставительно заметил мистер Ньютон.
Но у Эмили в рукаве были припрятаны еще кое-какие трюки. Она подняла маленькую палочку, принесенную с улицы, и сунула ее под нос щенку.
— Чайковский, принеси! — Размахнувшись, девочка забросила палку в самый дальний конец комнаты. Но щенок не сделал даже малейшей попытки помчаться за палкой.
Вместо этого маленький сенбернар, вопросительно посмотрев на Эмили, без малейшего предупреждения уселся на свой толстый задик. Он был очень доволен собой.
— Знаешь, — сказала Эмили, — мне кажется, что он еще не очень хорошо понимает английский язык.
Глава двадцатая
В тот же день, вечером, когда Эмили уже легла спать, а Тэд сидел в своей комнате и читал книжку, Райс решила прогуляться по берегу озера. Было еще не очень поздно, и на улице было довольно светло, так что Джордж и Элис отпустили ее — при условии, что Райс возьмет с собой Бетховена.
Бетховен чувствовал, что Райс что-то задумала, и потому шел далеко впереди нее, на целую дину поводка, чтобы дать ей простор для действий.
Помимо собственной воли, Райс избрала вполне определенный путь для прогулки, и без малейших раздумий направилась по берегу к дому Тэйлора Деверо. Быть может, сейчас он там один, и они смогут просто посидеть на причале и поговорить, узнать друг друга хоть немного лучше.
Однако все обернулось совсем не так, как надеялась Райс. По мере того, как она приближалась к дому Деверо, она все яснее слышала громкую музыку, доносившуюся оттуда, а временами — и дружный хохот. Девочке не пришлось подходить к самому дом, чтобы понять, что в особняке Деверо происходит большая вечеринка. Обогнув дом, Райс подсчитала, сколько народу тусовалось на балконе и на крыльце особняка. Даже издали она заметила, что участники вечеринки старше нее — они были скорее сверстниками Тэйлора, чем самой Райс.
Бетховен тоже смотрел на дом, и ему явно не нравилось то, что он там видел. Шерсть на его загривке встала дыбом, и он гавкнул на Райс, словно пытаясь предупредить ее о чем-то.
— Что? — спросила девочка. — Что случилось?
Бетховен вопросительно посмотрел на нее, потом развернулся и потянул хозяйку обратно тем же путем, которым они пришли сюда. Засмеявшись, Райс покрепче ухватила поводок и позволила псу вести себя вдоль по берегу.
— Ладно, ладно! Как хочешь! — приговаривала Райс. Внезапно она поняла, что Тэйлор Деверо не так уж много значит для нее. Она не знала, было ли это из-за встречи с Сетом, или же к ней просто вернулся здравый смысл.
Неожиданно в лицо Райс ударил яркий луч света, ослепив ее на несколько секунд. Кто-то стоял на лужайке у дома и светил ей фонариком прямо в глаза.
— Райс?
Но девочка только моргала от яркого света.
— Это я, Тэйлор. — Свет погас, и Тэйлор соскочил на пляж с поросшего травой уступа. Судя по виду, он был искренне рад видеть Райс — однако Бетховен был отнюдь не рад видеть Тэйлора! Пес негромко зарычал на парня, словно предупреждая, чтобы тот держался подальше от Райс.