Betrayed
Шрифт:
«Дорогие мама, папа и Майкл,
Ух, эти несколько дней были просто потрясающими. Вчера мы делали покупки в Косом переулке, и было так здорово! Я купила сову, и назвала его Рекс – это он принес вам письмо. Купила также все необходимые книги, принадлежности (для зелий они были очень странными) и волшебную палочку. Она из вяза, двадцать шесть сантиметров длиной, а внутри – перо феникса. Вы представляете, фениксы существуют на самом деле! В общем продавец палочек сказал мне, что перо для моей палочки дал феникс директора школы, и что только в двух других палочках были его перья –
Хогвартс – это что-то! Просто как в сказке. Портреты в замке двигаются и говорят. Я попала в Гриффиндор – считается, что тут все храбрые. А еще есть три других факультета: Хаффлпафф – там все очень верные, в Рейвенкло – мудрые, а в Слизерине – амбициозные. Шляпа (очень старая шляпа, которую нужно надеть, и тогда она говорит, на какой факультет ты пойдешь) сказала, что я хорошо бы училась в Слизерине. А потом она добавила кое-что странное – что у меня есть особый талант, которого она давно не встречала. Может, это как-то связано с моей палочкой, потому что ее здесь тоже все считают особенной. Вы когда-нибудь замечали у меня странные таланты?
Ладно, я пойду спать, завтра начинаются уроки.
Пока, я вас всех люблю!
Кортни.»
Она отправила письмо с Рексом, легла в постель и тут же заснула.
* * *
Через два дня после того как семья Барнсов (за исключением Кортни) вернулась в Лондон, они получили ее письмо. Жена Дэвида уже простила его за то, что он не остался встретить женщину, которая должна была забрать Кортни и отвезти ее за покупками, а потом в школу. Когда Кэтрин радостно развернула письмо и начала читать его вслух, Дэвид вышел из комнаты. Он не хотел его слышать.
Кэтрин снова разъярилась, но решила обождать, пока Майкл не пойдет в школу, чтобы поговорить с Дэвидом, однако, утром он ушел на работу рано. И только после того как Майкл вечером заснул, Кэтрин удалось поймать мужа.
– Ты что вообще отказываешься с ней общаться? – негодующе воскликнула она.
– Я не хочу ничего знать о ее школе, Кэтрин. Я не хотел, чтобы она туда ехала, и не думай, что я когда-либо изменю свое решение. Просто скажи, все ли с ней в порядке. Больше мне знать ничего не нужно, – он перевернулся на другой бок в их постели, отвернувшись от нее, и приготовился спать. Кэтрин через некоторое время заснула.
Услышав мерное дыхание жены, Дэвид тихо встал с кровати. Он знал, что Кэтрин не проснется – у нее был очень глубокий сон. Он прошел в гостиную, включил лампу и, зажав в руке письмо, опустился на диван. Он сказал неправду – ему просто необходимо было знать, как дела у дочери. Он хотел знать каждую мелочь, услышать обо всем, что с ней произошло, но он не мог сказать об этом Кэтрин. Он не поймет, почему он так страстно желает держаться подальше от волшебников, но при этом хочет следить за каждым шагом своей дочери в магическом мире – он и сам не до конца себя понимал. Дэвид развернул письмо и дважды прочел его.
– Особый талант, – прошептал он и вспомнил об одном событии, произошедшим, когда Кортни было пять лет.
* * *
Они втроем пошли в Лондонский зоопарк. Беременная Майклом Кэтрин отошла в туалет, а Дэвид
Кортни хихикнула, помахала ей рукой и вдруг сказала:
– Привет.
Дэвид замер, услышав, как из уст ее дочери раздалось шипение. «Нет! Она не могла это унаследовать», – подумал он. Змея тем временем ответила Кортни:
– Привет, малышка.
Кортни снова хихикнула, а Дэвид быстро схватил ее и увел прочь из террариума.
* * *
Дэвид встряхнулся и вернул письмо обратно на кухонный стол. Он заново налили воды Рексу и отправился спать.
Глава 9. Проект.
На следующее утро Анжела и Кортни опоздали на завтрак – они действительно легли спать очень поздно. Когда девочки, запыхавшись, подбежали к своему столу, профессор МакГонагалл вручила им расписания. Кортни тут же схватила теплую булочку и принялась намазывать ее маслом, а Анжела углубилась в свое расписание.
– О, класс! У нас сегодня первый урок – мама. А потом маггловедение, значит, у тебя мама ведет два урока. Потом ленч, а потом сдвоенные чары.
– Сдвоенные чары? – переспросила Кортни.
– Это значит, урок будет длиться в два раза больше обычного, и нас соединят с другим факультетом. Например, сегодня у нас чары с рейвенкловцами. Давай скорей, нельзя опаздывать в первый день учебы.
Кортни пробежалась глазами по своему расписанию, сделала глоток тыквенного сока и поспешила вместе с подругой к выходу из главного зала.
– Добро пожаловать на историю магии. На этих занятиях вы узнаете многое о магической истории и нашем обществе, – произнесла профессор Грейнджер, начиная урок. – В этом полугодии вам также предстоит сделать проект по истории – вы должны будете написать о жизни любого волшебника или ведьмы. Пожалуйста, к следующему уроку сделайте выбор, о ком будете писать. Поскольку я не хочу, чтобы все писали об одном и том же человеке, спорного волшебника получит тот, кто первый подаст заявку. Если вы хотите делать проект по Гарри Поттеру, напишите мне пару строк о том, почему вы хотите изучать именно его, и я решу, кому отдать проект, – затем профессор перешла к лекции – местами довольно интересной – о возникновении британского министерства магии.
Кортни издала мученический стон, разминая руку. Она исписала тонны бумаги на уроке профессора Грейнджер, и мускулы свело судорогой. Пока Анжела собирала вещи, чтобы отправиться на маггловедение, Кортни спросила:
– Встретимся на ленче?
– Ой, прости, у меня не получится. Сегодня я ем с мамой. Она попросила меня прийти в ее комнаты, – извинилась Анжела. – Но мы встретимся на чарах.
– Ладно, – сказала Кортни, и Анжела отправилась на следующий урок.
Пока класс постепенно заполнялся магглорожденными учениками, профессор Грейнджер стерла с доски то, что она написала на предыдущем уроке, и начала делать новые записи. Когда все собрались, она закрыла дверь, встала перед своим столом, и, опираясь на него, обратилась к ученикам.