Бей в кость
Шрифт:
— Да уж… И ради этого этих самых головорезов отправили днем брать перевал? Против численно превосходящего противника?
— К сожалению, да. Алмейдовцы, в общем и целом, вояки неплохие. Но к Горе Злых Духов близко не подойдут. По меньшей мере до тех пор, пока это не сделает кто-то другой. Если наши возьмут перевал и поднимутся на горку — значит, майомбе врали. Нет у них никаких «своих» духов, а потому можно победоносно мочить их «в собственном логове». Жоау Алмейда выделил почти треть своего войска в ударный отряд — около тысячи человек при десяти танках и сорока БТРах, с артиллерией и минометами, который вчера ночью, под прикрытием ливня, перешел Риу-Тамборуш и занял район сосредоточения.
— Значит, мостик-то цел? — хмыкнул Комаров.
— Так точно. А базар в эфире по поводу его безвременной гибели и необходимости срочного восстановления — деза чистой воды; Авиации у Карвалью теперь нет, быстро проверить, как и что, не удастся. Разведгруппа пешим порядком туда доберется голько за сутки, не раньше.
— Значит, как только перевал будет взятударный отряд попрет дальше?
— Сначала, примерно к восьми вечера, он должен выдвинуться к Муронго.
Ну, а если около 21.00 над Горой Злых Духов появятся три красные ракеты, что будет означать торжество разума над суевериями, вся эта «могучая кучка» подскочит к перевалу почти одновременно с подкреплением карвальевцев. А эта рота, между прочим, со всеми прибамбасами едва ли не единственное, что осталось у майомбе на этом участке фронта. За исключением роты охраны штаба самого Карвалью. Вот он, всего в тридцати километрах от перевала, чуешь? Один бросок — и голову Карвалью можно втыкать на кол перед воротами форта в Редонду-Гонсалвише. Вся майомбевская публика после разгрома штаба разбежится по деревням. Соответственно, ударный отряд пройдет через бывшую карвальевскую территорию и повиснет на фланге у азеведовцев, осаждающих столицу. У Азеведу будет хороший шанс попасть в окружение, и если он не совсем дурак, то отведет войска на север, к Центральному плато.
— Красиво, как по нотам, — с сомнением в голосе произнес Владимир Николаевич. — Только вот сколько у нас там после этих мероприятий народу останется?
— Посмотрим… — вздохнул Сергей Сергеевич. — Меня сейчас интересует мамзель Еремина. Полина отключилась от нее, когда она паром карвальевский угнала. Только вот есть сильные опасения, что заснуть за штурвалом может…
ПРИЕХАЛИ С ОРЕХАМИ…
Опасения Полины, как уже известно, реализовались. Правда, поскольку экстрасенсиха вынуждена была от нее отключиться, чтобы «уговорить» Октавйу Домингуша дать Тарану «допуск» для исполнения ДЕЛА, в отличие от Юрки, Лида спала без сновидений и никакой чертовщины во сне не видела.
Этот спокойный сон прервался лязгом, скрежетом и сильным толчком. Лиду качнуло вперед, она едва не ударилась головой о баранку катера и, открыв глаза, ошалело завертела головой.
Понтоны крепко сидели на мели, приткнувшись к какому-то незнакомому-участку берега. Причем, судя по всему, по меньшей мере один из них пропорол о камни свое проржавевшее днище и начал заполняться водой. А дизель катера, все еще работавший, продолжал заталкивать паром в каменный плен.
Лида сразу поняла, что стянуть паром с мели не удастся, и не стала давать задний ход. Она просто выключила двигатель и поскорее полезла на понтоны, потому что опасалась, не свалится ли с покосившейся палубы заряженный «Град» и ящики с ракетами. Если все это, не дай бог, грохнет, сразу или по частям, выжить вряд ли удастся…
Действительно, понтон, на котором стояла ракетная установка, покосился капитально. Возможно, если б двигатель катера продолжал работать, а сцепка — вибрировать, то «Урал» сполз до опасного крена уже через десять-пятнадцать минут. Впрочем, и сейчас он продолжал сползать, хотя и намного медленнее.
Волны, накатывавшие на берег, встряхивали понтоны, и тяжеленная машина после каждого сотрясения придвигалась сантиметра на три ближе к краю. Подбежав к передней части парома, Лида увидела, что в принципе, если сбросить сходни, то можно съехать на «уазике». Дальше был твердый галечный берег и очередная водопойная тропа, уводящая в джунгли.
А где же Климковы? Неужели пешком удрали, придурки? На палубе их видно не было. Лиде как-то и в голову прийти не могло, что супруги не проснулись от толчка, которым сопровождалась посадка на мель. Но все-таки она решила забежать в большую палатку. И еще не приблизившись вплотную, поняла, что молодой паре, по-видимому, этот толчок не сильно помешал, ибо они уже не спали, а трахались.
— Ух! Ух! Ух! — усердно сопел Гриша.
— О-о! О-о! О-о! — нежно и страстно подпевала Маша. «Ну-ну! — подумалось Лиде. — Посмотрим, что вы заорете, если увидите, что „Град“ вот-вот навернется!»
— Але! — заорала она во всю глотку. — Аврал! Свистать всех наверх!
— Не мешай! — сердито рявкнул Гриша. — Мы сейчас!
Лида еще минутку подождала, а потом решительно вошла в палатку. Так и есть: Машка раком стоит, а Гришка накачивает — и все по фигу! Голенькие, в чем мама родила, и потные, как в бане. Так и сверкают попками…
— Ой! Куда ты, дура! — завизжала Маша, а Гриша с досады а чью-то маму помянул.
— Сам ты это слово! — рявкнула Лида. — Одевайтесь по-бы строму, хватайте пацаненка — и бегом к машине!
— Что случилось? — Супруги расстыковались, сели на свое лежбище и захлопали глазами. Машка зачем-то титьки прикрыла, будто сюда мужик вошел, а Гришка ничего лучше не придумал, как на свое приподнятое место Машкины трусики набросить — спрятал, называется! Конечно, Лиде было не до того, чтоб рассматривать, чем Климков богат.
— Мы на мель сели! Вы что, не врубились еще? — прорычала Еремина. — Чуете, какой крен? Если «Град» упадет — на воздух взлетим!
— Е-мое! — выдохнул Гриша, и все его хозяйство так и опустилось.
— Короче, я пошла сходни опускать! А вам — минутная готовность!
Лида убежала, но, конечно, в одиночку даже с одной сходней ей было туго справиться. Поэтому вторую она уже на пару с Климковым опускала. Марья тоже трудилась не покладая рук: притащила с камбуза бидон с кипяченой водой, еще один бидон с кофе, полиэтиленовый пакет с сахаром, трехлитровую кастрюльку с кашей и две банки тушенки. Лишь после этого она притащила Женьку с корзинкой и все это погрузила в «уазик».
Лида осторожно съехала на берег и с максимально возможной скоростью порулила в лес. Дорога, как назло, шла в горку, и двигаться быстро по этой тропке не удавалось. Хорошо еще, что буйволы и прочие козлы явно не собирались мешать «уазику» и шарахались от него в стороны.
А Еремина только богу молилась, чтоб они успели перевалить за эту высотку. Хотя, конечно, если бы при падении установки у каких-то ракет двигатели сработали, то они запросто перелетели бы и за эту горку, и за следующую. Могли и до Муронго долететь.
Но все обошлось. Правда, какой-то отдаленный шум и всякий трям-брям Лида услышала, то есть, скорее всего, «Град» все-таки съехал с накренившегося парома и свалился на каменистую отмель, но ничего в нем не взорвалось, ракетные двигатели не сработали и ничего никуда не полетело.