Без боя?! Не дам(ся)!
Шрифт:
Моя речь поразила их. Да что там? Меня тоже. Я (пусть и за кадром и не в открытую) официально отреклась от людей. И сама не поняла, как это произошло. Но произошло.
После того как считала их жизнь (в прямом смысле!) они стали мне… приятны. Оба. Мне нравилась их привязанность друг к другу, весёлый неунывающий нрав, находчивость и ум. А уж глупыми их назвать невозможно. И ведь вначале грешила этим. Просто они молоды. И душой и разумом, что намного превосходит всё остальное.
– Я же тебе говорил! – Чук повернулся к коллеге-брату. – А ты меня не послушал!
– Всё равно считаю, что мы правильно поступили, называя по имени-отчеству, – с непроницаемой мордой ответил ему Гек. – Осторожность в чужих обычаях никогда не повредит! Когда ты уже усвоишь это?
– Точно не помешает, – проговорила с задумчивостью вместо Чука.
– Так что это было, Арина Георг… – Гек запнулся, не закончив вопрос.
Не зная, как теперь ко мне обращаться.
– Ариадна, – представилась им с усмешкой. – Моё имя Ариадна АмФухиз Лойрэ. Но вы можете называть меня Риша.
Глава 20
– Когда знаешь, о чём поговорить – это признак взаимной симпатии.
– Иногда ты просто знаешь – это твой гуманоид. И неважно: разговариваете вы или нет.
Сама не знаю, от чего предложила им называть себя домашним прозвищем. Это показалось правильным, но не думаю, что мои таракашки вообще поняли, что своим предложением допустила их в свой ближний круг.
Оно и понятно. Своим признанием я и так разворотила целый рой чужих эмоций, которые пусть недоступны мне для «считывания», но от этого они не стали менее непонятными, когда просто смотришь на них.
Я ошарашила их, пусть и не знаю, известно ли им что-либо о Шахане или о фамилии Лойрэ, в частности. То есть о моей планете они знают, только вот что? Всё же информация о ней стёрта, а я не настолько успела узнать об их жизни, чтобы просмотреть абсолютно всё, в малейших деталях. Только основополагающие моменты, не более. Но и таиться больше смысла не видела.
То, что я – не с Земли – для них давно не секрет. Не дураки же они, в самом деле. Знали же мои Инсектоиды, что мой отец у Шайтассов. Не думаю, что можно предположить, что Синие «украли» его с той же планеты, что и меня. При этом по какой-то неведомой причине не тронули меня. Это, мягко скажем, нелогично. Да и мои навыки в управлении кораблями тоже не обошли Чука с Геком стороной. Разве что они слепые, а это однозначно не так.
А я? Я больше не ощущала себя Ариной Георгиевной Ивановой. Больше нет. Та жизнь закончилась и начинается новая. Именно с этого дня и с этой минуты, а не тогда, когда они бесцеремонно объявились у меня в офисе, чтобы похитить, и не тогда, когда очнулась на Жуке и ко мне вернулась память о том, кто я и откуда.
Новая личность начала формироваться прямо в этот момент. И какой она будет? Мне это пока неизвестно. Не думаю, что отличия от меня прежней будут совсем уж существенными, но и такое возможно. История моих предков полна абсолютно разными, порой противоречивыми пассажами на сей счёт. И это можно обосновать. Нельзя не измениться, когда меняется твоё восприятие реальности и окружающих. Иногда резко. Иногда постепенно. Но мне определённо не быть такой же, как раньше. И не могу сказать, что расстроена этим фактом. Мне пока хватает и того, что цель достигнута. Я пережила последние сутки! Сама! Без помощи! Если не считать неуклюжих попыток таракашек, притащивших меня сюда и засунувших в медицинскую камеру.
Как бы то ни было, лучше отправляться на Вайдол в таком виде, чем как обычный человек. Больше шансов выжить и спасти отца…
Кстати! Отец!
– Мне надо отдохнуть, – сообщила всё ещё не пришедшим в себя тараканам, желая остаться одной и как можно скорее.
Желание настолько сильное, что начала ощущать зуд под кожей от нетерпения. Да!
– Нельзя заявлять такое, а затем требовать, чтобы мы удалились, – проворчал Гек.
– Это жестоко и бесчеловечно! – возмутился Чук.
– А я и не человек, – хмыкнула, не вдаваясь в мелкие подробности и детали.
И зачем только интригую их? И сама себе не могу дать ответ на этот вопрос. Может всё дело в том, что больше не воспринимаю их как угрозу? Или просто – таиться уже нет смысла, ведь вскоре всё подойдёт к своей развязке.
– Вот с этого можешь начать говорить поподробнее, – рявкнул Гек. – Кто же ты? Если ты говоришь, что твоя фамилия – Лойрэ, то получается, ты – человек. Там проживали только они. Я это точно знаю.
– Мы знаем! – поправил его Чук. – Ну, так что, красотка? Может, скажешь уже кто ты? И не пора ли нам поговорить откровенно?
– Выйдите, – приказала им, прищурившись и попытавшись применить Силу внушения, перехватывая контроль над их сознанием.
Но толи эти двое мне не по зубам, толи ещё не освоила этот навык. Честно? Не могу сказать точно, какой именно из этих вариантов верен. Всё может быть.
– Ишь раскомандовалась, – фыркнул Чук.
Раздраженно вздохнула и тяжело поднялась на ноги. От долгого бездействия они обмякли, от того опустилась вниз, вместо того чтобы встать ровно. Или правильнее будет сказать – грохнулась?
– Эй! Поаккуратнее! Ты, между прочим, ценный груз! – Гек сделал шаг в моём направлении.
– Помню. Квадр сектилонов, – хмыкнула в ответ, ничуть не впечатлённая его «заботой».
– Вообще-то уже половина квадра! За просрочку задания сумма снижается.
– Так что выторгованная тобой отсрочка сильно ударила по нашему карману, Риша, – проворчал Чук.
От того как он назвал меня по телу прошла волна удовлетворения. Хм. На редкость странно.
– Если выбирать между ничем и половиной, по-моему, выбор очевиден, – улыбнулась, вновь вставая на ноги и придерживаясь руками за койку для устойчивости. И решила перейти к другой тактике, раз уж внушение не сработало. Ничего! То ли ещё будет! – Слушайте, мне всё ещё плохо. Дайте мне часок на то, чтобы прийти в себя. И мы поговорим. Договорились?
Они переглянулись, нехотя кивнули и… ура! Вышли без единого слова. Учитывая, что я недавно о них узнала – уверена, они понимают друг друга с полуслова и за этими двумя короткими взглядами, направленными друг на друга, скрывался целый диалог, состоящий в основном из междометий.
Едва осталась одна, снова села вниз и закрыла глаза. Меня мучила жажда, донимал голод и небольшая слабость, но первостепенная задача – связаться с отцом – делала моё состояние несущественным.