Без царя в голове
Шрифт:
— Это наркотик действует, — пояснил Иван, — перестаньте жевать и незаметно выплюньте все изо рта. Наберите в рот красного вина, прополощите тщательно и выпустите вино обратно в бокал. Только незаметно и улыбайтесь, наркотик улучшает настроение, вы должны под его воздействием стать очень оживленным и веселым.
— Хи-хи, ха-ха-ха, а это здорово, — веселился полковник.
Селим повернулся к шкатулке и полковник тотчас же сплюнул траву под скатерть, схватил бокал с вином и сделал вид, что жадно пьет его. Селим наслаждался видом обалдевших от наркотика
— Может гости желают прогуляться? — гостеприимно указал он на выход из гостевой каюты.
— Э-э-э, нет, дорогой, соображенье мы не пропили. Там твои абреки с кинжалами, мы пока погостим, если ты не возражаешь.
— Что вы, пейте ешьте, гости дорогие, угощайтесь травкой, полковник, еще щепоточку?
— Н-н-нет-нет, хи-хи-хи, мне уже и так розовые слоны мерещатся, ха-ха-ха, — очень правдиво веселился полковник.
— Как я понимаю, мы общаемся мысленно и мне не нужно вслух повторять слова, — уточнил полковник.
— Да, просто обращайтесь ко мне мысленно, не думайте обо мне, а обращайтесь, как в разговоре, только мысленно.
— Я понял, ближе к делу, Волгин.
— Все объяснять долго, просто поверьте на слово и придумайте, как сделать наилучшим образом. Здесь сейчас разгружается транспорт с той самой травой, которую вы жевали только что. Трава — наркотик, но не это самое главное. Нужно уничтожить весь груз, я повторяю: весь груз без остатка. Считайте, что я говорил с вами от имени царя.
— Даже так? — было заметно, что полковник не сильно удивился.
— Честно говоря, я не знаю, как вам это удастся сделать, но… — Иван задумался. — Есть вероятность, что возле транспорта вы столкнетесь с хозяином груза, купец по фамилии Швондер. Скажите ему, что Иван Волгин просит его пожевать травки, очень просит. Только это позволит мне выйти с ним на связь.
— Ага, именно поэтому Семенов и моргал мне, чтобы я… понятно. Хорошо. Но до транспортника еще нужно добраться, а бластеры бесполезны.
— Нейтрализатор имеет очень небольшой радиус действия, не больше этой каюты. Селим врет, что он накрывает весь корабль, слишком прожорливая штучка. Я постараюсь немного подержать Селима, пока вы будете покидать каюту, а там уже чисто на ваше везение.
— Уже лучше. Вы будете на связи, лейтенант?
— Я постараюсь, полковник, но у нас тут тоже не санаторий, — предупредил Иван, краем уха, слыша звучные удары в дверь кабинета. — Буду периодически появляться.
Не жалуйтесь на судьбу! Ей, может быть, с вами тоже не повезло.
Двери в кабинет вздрагивали под мощными ударами тарана. Меньшиков с полковником с озабоченным видом стояли у распахнутой столешницы стола. В углу в кожаных креслах связанные по рукам и ногам с кляпами во рту извивались царь и граф Вельде. Все были заняты делом, один Иван сидел как дурак, хлопая глазами от изумления.
— Охрана в экзоброне, — пояснил граф, глядя на экран монитора. — Бластерами попробовали, не получилось, ставролитовая броня, сам
— Странно, — пробормотал под нос Иван, — хоть убейте, а не чувствую в них вражьего духа. На таком расстоянии врага не заметить нельзя.
— Ничего странного, — отозвался Меньшиков, — сам же сказал, немного их, не будут они класс понижать и в каждого охранника вселяться. Народ у нас исполнительный, отдай приказ и сделают все, даже больше, — с досадой добавил он. — Пошли дурака богу молиться, он и лоб расшибет.
— Ага… понятно… а с этими чего? — спросил Иван, махнув рукой в сторону связанных.
Он успел мельком просканировать обоих и признаков поражения не заметил, в чем тогда глубокий смысл связывать, да еще и рот им затыкать?
— Во избежание, — отвлекшись на мгновение от мониторов, пояснил граф.
— Ты занят, нас атакуют, не можем же мы рисковать, оставляя в тылу потенциального противника, — пояснил полковник Ивану. — Они сами согласились, не знаю, чего их так корчит теперь? Не до них пока, смотри что творится.
Иван глянул на обратную сторону столешницы, интересные картины открываются. Множество небольших экранов отражают жизнь дворца во всем ее многообразии. Сиди смотри, что во дворце творится, в любом месте, в любое время суток. А творится странное.
Приемный холл штабной комнаты графа. Охрана лежит без признаков жизни. Нападающие, усиленные экзоскелетонами, ломают двери в кабинет. Стены и потолок в подпалинах бластерных выстрелов. Между ними мечется, усиливая суету хаос знакомая фигура в непривычной для нее броне. Ба, люди добрые, так это же царица вырядилась и командует своими гвардейцами, что сейчас как раз и крушат двери и стены штабной комнаты Меньшикова. Стало быть царица уже на их стороне, знать бы по своей воле или чужие взяли под контроль, но лезть ей в голову не хочется, до дрожи страшно снова столкнуться с холодными щупальцами чужих.
— Ай, стерва, вот же дрянь, — возмутился Меньшиков, — давно нужно было от нее избавиться, да расслабился, думал само пройдет. Вот оно и прошло, да вышло боком. Ну, да еще свидимся, милая, не успеешь соскучиться!
Вот знакомцы Ивановы потешные гвардейцы решительно бегут по коридору дворца. Камера отслеживает их до боярского указа и взгляд перебегает на другой экран.
Двери указа широко распахиваются. Бояре, собравшиеся по всей видимости на дружескую попойку, оборачиваются на шум. Пьяные улыбки переходят в столь же пьяные возмущения.
Гвардейцы выхватывают грозного вида пистолеты и крики разом обрываются. Размахивая оружием, гвардейцы заставляют бояр выбежать из указа и направляют их нестройное стадо в определенном направлении.
Бояре вскорости оказываются в посольском указе и их по очереди подводят к странной установке, расположенной как раз за креслом царя. Бояре вздрагивают и уже совершенно не опасаясь гвардейцев, отходят в сторонку, разминаются, размахивают руками, словно им в чем-то мешает собственное тело.