Без Чести
Шрифт:
— Маркус Северский. Боярин, — представился я в ответ, пожав крепкую, мозолистую ладонь.
— Присаживайся, Маркус, — кивнул Джон на второе кресло. — Спасибо что навестил старика.
Ну, стариком я бы его при всём желании не назвал. На первый взгляд ему лет пятьдесят. Может чуть больше. Но точно не старик. Особенно если учесть, что продолжительность жизни у обладателей Искры и Источника в этом мире на пару десятков лет больше. Активной жизни, стоит заметить!
— По твоему взгляду вижу, что стариком ты меня не считаешь, — улыбнулся он, показав большие крепкие зубы, отчего стал
— Не считаю, — чуть запоздало ответил я. — Мужчина в самом рассвете сил…
— Как, как? — рассмеялся Джон. — В самом рассвете? Ну надо же! Но на самом деле мне уже девяносто восемь. И мой рассвет в далёком прошлом. Это одна из особенностей нашего рода. Мы очень медленно стареем. Практически до самого свидания с духами предков выглядим на средний возраст. Открою тебе большой секрет, боярин: Оливия тоже старше, чем выглядит.
— А Ханна? — хмыкнул я.
— Нет, с Ханной всё в порядке! — расхохотался старый, как выяснилось, индеец. — Но красоткой она тоже будет до глубокой старости. Имей в виду.
И он мне подмигнул.
— Ладно, не буду тебя слишком сильно утомлять стариковскими шутками, — вздохнул Джон. — Ты, наверное, гадаешь, боярин, зачем я тебя пригласил? Тут всё просто. Я хотел посмотреть на того, кто защитил мою внучку и поблагодарить.
— На моём месте так поступил бы каждый, — ответил я стандартной фразой. И решил не уточнять, что если бы не я, то и нападения не было.
— Не каждый! Далеко не каждый! В наше время большинство бояр думают только о себе. А ты защитил. Отбился, не побоявшись в её присутствии использовать все свои возможности. А затем ещё и покарал виновного. И хоть я и не поклоняюсь вашим богам, но сам поступок достоин уважения. Надо же, Божий суд! Уже лет пять никто не рисковал просить их отличить правду от кривды.
Возможности? А, это он, наверное, про Владыку. Киска всё же проговорилась. Теперь всё становится на свои места.
Странно, но узнав, что меня в очередной раз спалили, я не запаниковал, а наоборот развеселился. И не стал сдерживать смех.
— Я сказал что-то смешно, боярин? — нахмурился индеец.
— Нет, — отсмеявшись, покачал я головой. — Просто у меня такое ощущение, что в этом княжестве уже каждая собака знает, что я Владыка.
— Эмм… Боярин, это ты меня, что ли, собакой назвал?
— Не тебя, боярин. Не тебя. Зато я, кажется, понимаю, зачем ты меня позвал.
— Да? — заинтересовался и как-то даже обрадовался старик. — А ну-ка! Расскажи!
— Ты хочешь отдать мне в жёны Ханну.
Несколько секунд Джон молчал, удивлённо смотря на меня. А потом удивлённо покачал головой.
— Ты даже умнее, чем мне докладывали.
— Да тут и не нужно быть умным, старик, — устало пробурчал я. — Просто ты увидел бесхозного Владыку и решил прибрать к рукам. Верно?
— Как же бесхозного? Ты же глава не самого слабого рода.
— И это стало ещё одним камешком на весах.
— Я всё же не пойму, Маркус — ты меня хочешь оскорбить? — спокойно спросил мой собеседник.
— Да не хочу я никого оскорбить, — фыркнул я. — Просто мне всё это надоело. И сразу скажу, что в ближайшие пару лет я жениться не собираюсь. Ни на ком!
— То есть ты не отказываешься? — обрадовался индеец. — Просто хочешь…
— Да ничего я не хочу! — нагло перебил я его. — Я это сказал для того, чтобы сразу стало понятно, что жениться пока не собираюсь. И договариваться о будущей женитьбе тоже. Да и вообще, старик, ты у Ханны спросил, чего она хочет?
— У Ханны? — очень сильно удивился он. — А зачем?
— Действительно, — снова засмеялся я. — Зачем её спрашивать, хочет ли она замуж?
— Твой сарказм не уместен, Маркус, — снова нахмурился Джон Кискер. И на этот раз он, похоже, ещё и разозлился. — Тебе не нравится моя внучка?
— Твоя внучка мне нравится. Она красива и умна. Мне не нравится твоё к ней отношение. А насчёт её замужества — присмотрись лучше к Витославу Большакову. Мне кажется, что у них взаимная симпатия.
— К Большакову?! — взревел индеец, окончательно выходя из себя. А в комнате, отчего-то стало темнеть. — К этому дерьму, что не достойно боярского достоинства?! Который, ведя мою внучку на приём к княгине, обещал лично её доставить домой, но бросил, едва запахло выгодой?! А я поверил ему и велел её охране только проводить внучку и не дожидаться! Он купец, Маркус! Не боярин! И я никогда больше не буду иметь дел с его родом! Пусть радуются, что не объявил им войну!
Таких подробностей я не знал. И да, если смотреть с такой стороны, то Витя поступил неправильно. Даже подло. И оправданием может служить, разве что, его малый возраст.
— Это ты смог её защитить! — продолжил старик. — Твои люди привезли её домой! И я бы хотел, чтобы защищал её и дальше! Ты думаешь, что мне нужен Владыка? Нет, мне нужен тот, кто сможет обронить её от княгини. У тебя получится. Ты уже показал, что никого не боишься.
— Она мой друг, старик. И для того, чтобы ей помочь, не обязательно жениться.
— Но если ты женишься, — уже спокойнее заговорил Джон, — то сможешь претендовать на власть в Ульчинском княжестве. Ты сам видел, что её кровь сильна.
— И нас обоих с радостью уничтожит княгиня, — хмыкнул я. — Не искушай судьбу, боярин. Пока княгиня не принимает Ханну. Но и не видит в ней угрозу. Но если хотя бы будет объявлено о нашей помолвке, то всё сразу изменится. Если не сама Саблеслава, то её верный боярин Соболь решат эту проблему.
— Я не боюсь её! — с вызовом заявил старый индеец, гордо распрямив плечи. Но было видно, что это всего лишь бравада.
— Ну и дурак! — фыркнул я, поднимаясь.
— Да как ты смеешь?! — тоже вскочил он на ноги. А в комнате стало ещё немного темнее. И эта темнота начала приобретать очертания… О как! Духи! Да старик — шаман! Интересно… Но ещё интереснее то, что духи — это не призраки. У них нет разума. Они всего лишь слепое оружие в руках того, кто ими управляет. И именно из-за этого их легко напугать. Что я и сделал.
Волна Силы, содержащая в себе заклинание «Рассеивание» пронеслась от меня во все стороны. И в комнате снова стало светло. А за окном ослепительно сверкнула молния и раскатисто загрохотало. Но это уже не я! Либо совпадение, либо Перун всё никак не желает оставить меня в покое.