Без чувств
Шрифт:
– Да, – плотоядно улыбнулся Люк, это мой сюрприз папочке Тони, я должен его отблагодарить за пять лет кошмара, которые он мне подарил. Полные клетки головорезов, бессонные ночи за решеткой. Я остался ему очень благодарен и приготовил скромный подарок…
Люк замолчал, поглощенный своими мыслями, смотря в закрытую дверь прищуренными глазами.
– Проверь ее, возможно, она что-то слышала, – взгляд Люка стал мрачным.
***
"Я ничего не знаю… и не слышала… – с досадой прошептала Александра". Девушка наконец-то выдохнула и со всей четкостью поняла, что близка к самой пропасти. Ее шея от напряжения заныла, под тонкой блузой струился пот.
«Черт-черт, дурочка! – подумала Александра».
Я понимала, что подслушала то, что не предназначалось для моих ушей. Ноги вросли в пол, ладони похолодели от ужаса. Надо уходить, бежать, пока не поздно, из офиса. Возможно, из города. Сердце тяжело стучало, щеки горели, инстинкт самосохранения напрочь отсутствовал.
Сенатор оказался продажной свиньей, наживаясь на Люке, а он, в свою очередь, занимался поддельными лекарствами для людей со страшным диагнозом – рак.
Задумавшись, я совсем забыла о безопасности и машинально постучала в двери.
Люк Картер – опасный тип. Я впервые увидела его на семейном ужине в особняке Картеров будучи совсем крошкой. В детскую память врезался недобрый взгляд карих глаз, когда Люк взглянул на мои растрепанные жидкие косички. Я неслась за мячом и потеряла равновесие, запнувшись об собственные ноги. Упала прямо возле кроссовок Люка. Перекатывая во рту зубочистку, он небрежно пнул мяч в мою сторону, рыкнув «Аккуратно, малявка!».
Поводом для визита в дом Картеров было громкое судебное дело – убили парня по имени Трой. Фамилию, как ни пыталась, я не могла вспомнить. Папа присутствовал на заседании в судебном разбирательстве. Картер был близким другом отца. Со слов мамы, дело до конца так и не раскрыли.
Люк был молодым парнем, и до этого имел кучу проблем с законом, его держали под домашним арестом, он попадал в тюрьму на несколько месяцев. Даже после тюрьмы Люк не хотел исправляться и продолжал многочисленные разборки, нападения и пьянки. Закончилось все употреблением наркотиков. На этом родители Картера поставили ему ультиматум: либо он становится человеком, либо отец отказывается от сына, лишая себя родительских прав, а в дальнейшем и наследства Люка-младшего.
Судя по всему, угроза подействовала на Люка, и он встал на «путь истинный». В свои сорок он выглядел презентабельно. За плечами процветающая клиника, дорогие машины и особняки, но слухи о его бурной молодости и осадок от того взгляда мутных глаз не давали мне покоя. Я чувствовала себя в его обществе не комфортно. Между моим отцом и Люком, пробежала черная кошка и их общение прекратилось.
Эпизод 4
Александра лежала в темноте, в своей съемной квартире. Дыхание у нее участилось, как при панической атаке. Она прокручивала в голове подслушанный разговор. С того момента как она вышла из кабинета Люка Картера он стал ее врагом. Она не могла больше работать в клинике, из-за нее в семье Доусон возникнут большие проблемы. Подставлять своего отца Александра не собиралась.
Она не думала, что станет соучастницей в смерти онкобольных.
Сон никак не шел. Александра откинула одеяло и подошла к окну. На улице погода в ночной темноте не радовала, перекрывая моросящими каплями свет луны, лил дождь. На Александру навалилась вся тяжесть прошедшего дня и тоска по дому. Как же давно она не видела своих родителей. Она осознанно избегала встречи с ними. После того как отец отправил ее в Лондон, она разочаровалась в родителях. Конечно, они не забывали
Энтони Доусон был суровым человеком, Александра его единственная дочь, о которой он старался заботиться. Но чем старше становилась Александра, тем меньше они находили точки соприкосновения. Мать Александры во всем поддерживала Тони, но все-таки старалась обойти острые углы в отношениях мужа и дочери. Пытаясь создать видимость идиллии между ними.
В детстве у Александры Доусон не было подруг. Со сверстниками пару раз ей приходилось участвовать в драках, которые пресекались либо учителями, либо родителями. Александра по детской наивности просила родителей, чтобы они поскорей купили ей брата. Иначе она скоро вырастет, и сама сможет за себя постоять. Внешность Александры всегда задирали, обзывая гадким утенком, а она не могла не согласиться с этим, ведь и ей она не нравилась. Круглые щеки, покрытые веснушками, и вечно растрепанная копна золотых волос, которые привлекали слишком много внимания, по утрам мама не могла укротить их даже расческой. Они достались Александре от бабушки Анабель, по молодости ее называли милашкой бейби. Бабушка была миниатюрной девушкой с волосами цвета меди до самых ягодиц. С большими изумрудными глазами и губами бантиком. Она всегда говорила: «Не слушай никого. Вырастишь и станешь очаровательной, все будут тебе завидовать». Александра сомневалась в словах бабушки и просто смирилась со своей внешностью.
Папа с мамой не знали, как справиться с поведением дочери. Мама буквально терпела ее неспокойный нрав. Отец же был строг, иногда закрывая глаза на некоторые поступки дочери. Но родители все же старались обезопасить дочь от негатива окружающих, и решили скрасить ее будни, подарив ей однажды щенка.
В тот день Александра была в своей комнате и когда услышала лай пса, с радостным криком сбежала по лестнице. Заметив небольшой клубочек у папы в руках, она торопливо высвободила щенка из объятий отца и погрузила свои пальчики в короткую шерстку. " Я дам ему кличку Купер – смеясь, сказала Александра". Спустя время он стал большим и таким же не послушным, как она. С псом случались постоянные трагедии по случайной вине Александры. Пес то неудачно прыгал и ломал себе лапу, гоняясь за Александрой по газону, то чуть не утонул в озере, когда прыгал вместе с ней в воду с моста. Няня Рут называла Александру живодером. Один раз она привязала его к трубе парковки велосипедов. Пес, виляя хвостом, сильно лаял и порывался бежать за Александрой.
– Фу, Купер, сидеть! Нельзя! – строго наказала Александра псу и пошла в магазин. Прошло минут пятнадцать, девочка счастливая выбежала с мороженым, купив одно Куперу, а второе торопливо облизывала, потому что знала: Купер обязательно съест и ее.
Взгляд Александры скользнул по парковке, ее глаза расширились. Побледнев, она сделала шаг назад и закричала. В ее груди потяжелело, она не могла глотнуть воздуха. Мороженое выпало из рук, прилепившись комком на ее сандалии, и растеклось лужицей, тая на солнце. Купер, вывалив язык, висел на шлейке ошейника, задушив себя резкими движениями, пытаясь вырваться и побежать за Александрой.
Она принесла его домой, не замечая тяжести и боли в руках. Мама выбежала на крыльцо.
– Александра, боже, отпусти его!
Александра не могла, не могла выпустить из рук любившего ее всем сердцем Купера.
– Ох, дочка, – застонала мать, забирая пса из рук Александры. Девочка вся тряслась и рыдала. Мама гладила ее растрепанные волосы, испугавшись бледности лица дочери.
– Зачем я оставила его там… Мама, мне холодно… – тихо скулила она, подражая псу, когда он скучал по ней.