Без(д)умный прыжок в никуда
Шрифт:
Торри только сейчас обратила внимание на двух девиц, маячивших на заднем фоне. Та, что повыше, явно принадлежала белым, а вторая вызывала противоречивые чувства. В ней было всего понемногу. Волчья надменность в чертах лица, кошачья хитрость в карих глазах, мраморная холодность бледной кожи от белых, испуганная простота в осанке от зелёных. Этакий клубок хитросплетений, сжимающийся в углу.
– Мои спутницы, Таня и Мирта, - представил их Тайл, отрываясь от рук женщины. – И ещё, Торри, нам бы пару дней отдохнуть в тишине и покое.
Хозяюшка выделила две комнаты для гостей, разместив охрану
Пообедав или поздно позавтракав, Танюша с удовольствием приняла ванну, погружаясь в приятные воспоминания о доме, переоделась в тонкую сорочку, приятно льнущую к телу, легла на мягкую кровать, ощущая себя на несколько мгновений счастливой, и тут же погрузилась в сон, укрываясь пушистым одеялом. Она не слышала, как Мирта спорила с Ким, обсуждая цветовую гамму платья, не чувствовала, как Гор погладил её по волосам, зайдя пожелать спокойной ночи, не догадывалась о том, что в выделенной волку спальне происходит извечный танец похоти.
Торри просочилась к Гору сразу, как дом стих, а за окнами повисла посеревшая от облаков луна. Она избавилась от лёгкого пеньюара, взбила волосы и нырнула под одеяло, где её уже ждал разгорячённый мужчина. Темнота, смелые касания, страстные поцелуи. Тор горела в объятиях крепкого самца, умеющего доставить удовольствие женщине. Она уже собиралась покинуть спальню любовника, как голос Тайлерона остановил её.
– Надеюсь, тебе понравилось, Тор? – спросил Тайл, садясь на край кровати и свешивая ноги. – Мне да. Ты очень горячая куколка.
– Но… - застыла она, так и не повернув ручку двери.
– Ожидала увидеть вместо меня Гориала? – усмехнулся тигр, протягивая руку и зажигая тусклое освещение, поползшее длинными тенями по стенам. – С ним у тебя ничего не получится. Волк встретил свою пару.
– И кто эта счастливица? – тихо поинтересовалась Торри, плотнее стягивая на груди края пеньюара. Неудобно получилось, но в теле всё ещё перекатывалась тёплая лёгкость, что сглаживало неприятность ситуации.
– Татьяна, - пожал плечами Тайл, думая о втором заходе. У него не было пары, так что сбросить стресс не помешало.
– Она же человечка, - расширила глаза Тор, присаживаясь на край стула. – Волки не мешают кровь.
– Как видишь, такое тоже случается, - с тоской улыбнулся тигр, стараясь не думать о возможной близости Тани и Гора, не представлять, что они сейчас могут быть вместе и танцевать извечный танец любви. – Ты можешь уйти, Тор, побить посуду, смочить угол подушки слезами, а можешь остаться здесь и получить много удовольствия. Обещаю, тебе понравится.
Женщина осталась и не пожалела, отдав изголодавшееся тело в руки тигриной страсти, а утром принялась за работу над образом и легендой девушек.
Татьяне стало уже смешно. Для предположительного званного ужина и бала ей снова пытались всучить белоснежное платье. И ладно, если бы белое было дресс кодом на придворных вечеринках. Отнюдь. Другие дамы блистали красочными нарядами, не исключая яркие расцветки. Почему все пытались нарядить Танюшу в белое?
Девушка категорически оказалась от него, поджала губы и указала на голубое с многоярусной юбкой. Торри бурно стала доказывать несуразность выбора и настаивать на белом, а Таня топнула ногой, не сдерживая более любопытства.
– Почему в каждом дворце меня одевают в белое? – настойчиво посмотрела Танюша на хозяйку салона.
– Так порядки такие, - растерялась Тор. – У нас все сиротки и бесприданницы надевают белое.
– Зачем? – поразилась Татьяна такому странному обычаю.
– Чтобы высокопоставленные особы понимали с какой целью стоит подходить к даме, - очень тихо, даже стыдясь, произнесла Тор.
Когда-то, совсем давно, её так же в белом платье представляли ко двору. Дочь погибших родителей, воспитанная дядей опекуном. Оставшаяся без наследства, недвижимости, денег на содержание. Этот цвет предрешил её судьбу, сделав любовницей главного советчика и лишив возможности выйти замуж и обрести семью. Нет. Она не роптала на жизнь, получив из того союза материальную выгоду, но иногда, тёмными ночами женщина глотала солёные слёзы, лёжа в пустой, холодной постели.
Белый – цвет одиночества, безнадёжности, крушение всех надежд.
– Я отправил вестника в замок с предупреждением о нашем официальном визите, - подсел к собравшимся Тайлерон и придвинул к себе тарелку.
Все разместились в небольшой гостиной за столом после изнурительных примерок и подгона платьев. Остались последние часы, когда можно свободно поговорить, проработать нюансы плана и окончательно определиться с ролями.
Торри всё же согласилась, не без радости, заменить белое платье Татьяны на лиловое, одобрив решение Тайла представить её невестой волка. Такая формулировка не перечила негласному закону королевств и давала человечке защиту от непристойных предложений.
– Я тоже хочу участвовать, - оторвалась от салата Мирта. – Моё владение ножами может быть полезным.
– Ты понимаешь, что можешь присутствовать там только в виде личной служанки либо моей гаремной куклы? В первом случае твой доступ будет ограничен кухней и комнатой госпожи, во втором - моим передвижением по дворцу? – прищурившись, посмотрел на неё тигр.
– Выбираю второе, - уверенно кивнула девушка, сжимая ручку ножа ладонью. – Спасение Венкуры превыше всего. А находясь рядом с тобой, я смогу оказать больше помощи.
Торри напряглась. Ей неприятно было слышать о предложение Тайлерона другой, особенно после проведённой с ним ночи, но она трезво осознавала своё место в этом мире и непосредственно для этого мужчины. Всего лишь постельная девка, годная для разовых или редких встреч под покровом темноты. Горько, тяжело, и во всём виновато белое платье. Ни семьи, ни радости материнства, ни возможности стать счастливой. Только нечастые крохи радости и удовольствия.
Тайл, выпустив Тор из постели, ничем не выдавал своё отношение к женщине, продолжая вести себя отстранённо и холодно, но внутри зверь урчал сытостью. В его кровати побывало множество куколок, но с хозяйкой салона было как-то особенно тепло, что не могло не поднять настроение. После этой ночи стало не так болезненно смотреть на Татьяну, принадлежащую не ему.