Без денег – ты мертв!
Шрифт:
Джой похолодел. Он с ужасом смотрел на Уинна, сердце его колотилось, он задыхался.
– Я не шучу. Поезжай за марками, Джой. Не буду больше повторять. Жду тебя здесь два часа. Если не приедешь, я уйду, но буду находиться поблизости. И обещаю тебе, что плесну Синди кислотой в лицо. Не сегодня, так через неделю.
– Ты не сделаешь этого, Уинн, – заверещал Джой.
– Я сказал, Джой. Не трать время.
Внезапно Джой почувствовал облегчение. Надо отдать ему марки, и они навсегда избавятся от этого негодяя и от опасности, грозящей им всем. Не нужны эти деньги, связанные с таким риском. Синди поймет, почему он отдал марки, он постарается объяснить ей. Хорошо бы избавиться и от Эллиота. Тогда они заживут прежней жизнью, спокойно, как и раньше. Это была хорошая жизнь. А может быть, через несколько лет Синди встретит порядочного человека и они поженятся. Когда Эллиот исчезнет, она забудет его.
– Я еду, – решился Джой. – Жди меня здесь. Я привезу их. – И он поспешно выбежал из бунгало.
Поспешность Джоя поразила Уинна.
«Старый индюк совсем сошел с ума, – подумал он. – Выглядит почти счастливым».
Пожав плечами, он прошел к телефону и нашел телефонную книгу. Найдя номер отеля «Бельведер», он набрал его.
– Соедините меня с мистером Радницем, – попросил Уинн, когда на другом конце провода сняли трубку.
Через минуту ему ответил Хольц, через которого шли все телефонные звонки Радницу.
– Дайте мне Радница. Я хочу говорить с ним.
– Кто его спрашивает?
– Неважно. У меня к нему дело.
– Изложите его на бумаге и пришлите нам по почте. – И Хольц положил трубку.
Долго Уинн сидел с красным от злости лицом, потом опять набрал номер.
Опять ответил Хольц.
– Дело касается марок. Скажите ему.
Хольц застыл, весь обратившись в слух.
– Ваше имя?
– Слушай, проклятый ублюдок… Скажи Радницу, понял?
– Подождите. – Хольц быстро побежал на террасу, где Радниц пил кофе. – Там звонит какой-то человек. Он говорит, что знает о марках.
Радниц поставил чашку.
– Соедини меня с ним и проследи, откуда звонок.
Через минуту Уинн услышал властный голос:
– Радниц. Кто вы?
– Неважно. – Уинн вспотел от возбуждения. Радниц ни за что бы не подошел к телефону, если бы не был заинтересован в марках. Значит, Эллиот был прав! – Вас интересуют восемь русских марок?
Пауза. Затем Радниц ответил:
– Да, интересуют.
Уинн замешкался, не зная, как продолжать.
– Я сказал, интересуют. – Не слыша ответа, Радниц повысил голос. – Они у вас?
– Да, у меня. – Уинн вытер со лба пот. – Что дадите за них?
– Это не телефонный разговор, – осторожно произнес Радниц. – Приезжайте лучше ко мне. Прямо сейчас.
Уинн внезапно успокоился. Значит, богатый идиот действительно их жаждет.
– Я перезвоню, сейчас занят. Может быть, к вечеру. – И он повесил трубку.
Потом, сидя у телефона и глядя на него, он уже чувствовал себя обладателем миллиона. А может быть, он выжмет и полтора из этого воротилы. Президент называет его по имени! Самый крупный финансист в мире! Ну, я покажу тебе! Попотеешь, прежде чем получишь марки.
Хольц вошел на террасу:
– Звонили из бунгало на Морском бульваре.
– Наверное, это Уинн Пинну. Что докладывал Лессинг утром?
– Эллиот и мисс Лак уехали в десять часов, за ними следят. Лак ушел в десять сорок пять, за ним тоже ведется наблюдение.
Радниц кивнул:
– Держите меня в курсе. – И взмахом руки отпустил Хольца.
В отеле «Эксельсиор» Эллиот закрылся в кондиционированной телефонной будке и ждал, когда его соединят с Вашингтоном.
Через стекло он видел Синди, которая сидела в холле, не сводя с него глаз.
Он помахал ей рукой, когда ему ответили, и попросил соединить его с мистером Ли Хамфри. Он побеседовал с тремя секретарями, прежде чем Хамфри взял трубку.
– Мистер Хамфри, я не хочу называть себя, – начал Эллиот, – но, насколько мне известно, ваша организация заинтересована в восьми русских марках.
Ни секунды не колеблясь, Хамфри произнес мощным голосом:
– Совершенно верно. И если вы знаете о них, ваш долг как гражданина страны сообщить их местонахождение.
Эллиот скривился:
– Мой долг? Давайте не будем продолжать в этом духе.
– Государству нужны эти марки. Каждому филателисту послано уведомление. За их укрывательство вам грозит три года тюремного заключения и штраф в тридцать тысяч долларов.
– Не скажете ли, мистер Хамфри, чем они так важны для вас?
– Не могу. Марки у вас?
– Зависит от того, расскажете ли вы мне правду, зачем они вам понадобились, и я тут же отвечу на ваш вопрос.
– Я не могу вам это сказать по телефону. Если марки у вас, ваш долг немедленно сдать их в ближайшее отделение ЦРУ или переслать их сюда по почте.
– Хватит о долге, мистер Хамфри. Мне предлагают за них миллион, а сколько даст государство?
– Это мы обсудим. Так они у вас?
– Я перезвоню, – сказал Эллиот, зная, что его засекут, если продолжать разговор, и повесил трубку. Затем вынул платок, тщательно вытер трубку и ручку телефонной кабины, по-сле чего присоединился к Синди.
Она сразу увидела, что он обеспокоен:
– Ну что, Дон?
Он пересказал ей содержание разговора.
– Долг? Что это значит? – Глаза ее округлились.
– ЦРУ зря не будет драматизировать события, – сказал Эллиот. – Кажется, мы должны отдать им марки. Если ЦРУ пойдет по нашему следу, мы пропали.
– Поехали домой, – сказала Синди, – возьмем марки и отошлем им. Что, по-твоему, он имел в виду, когда говорил про долг перед государством?
Эллиот вдруг приложил палец к губам, он заметил, как два невзрачных человека вошли в холл, один из них прошел к девушке– администратору, а второй направился прямо к телефонной будке, из которой говорил Эллиот.