Без гнева и пристрастия
Шрифт:
Я задрал рукав плаща, взглянул на серебряный хронометр и кивнул. Совсем скоро.
Заседание дисциплинарной комиссии было назначено на полдень, обе стрелки уже почти вплотную подобрались к золотистой циферке «двенадцать», но подниматься к капитану я не спешил, стоял на крыльце и курил.
Меня оправдают — в этом сомневаться не приходилось; да я и не сомневался. Просто душу точило сомнение, стоило ли плясать под чужую дудку и скрывать следы преступления. Пусть я и повидал немало смертей, но убийство молоденькой девчонки неожиданно
Быть может, зря я ему поверил? Но нет — все указывало на то, что Гарольд Ллойд к убийству отношения не имеет. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить. От мысли, что я покрываю убийцу, делалось откровенно не по себе.
Поэтому я и стоял на крыльце, курил и собирался с духом. Пусть и раньше оказывал нужным людям разного рода услуги, но ощущать себя продажным полицейским было чертовски неприятно. Будто в грязи извалялся. Грязь, кругом одна грязь.
Снег растает, грязь останется.
Я раздраженно выкинул окурок в урну, в очередной раз взглянул на часы и распахнул входную дверь. Спокойно миновал дежурного, прошел мимо толпившихся перед лифтами коллег и свернул к лестнице.
В отстранении от службы был один несомненный плюс — вновь появилось время на посещение боксерского клуба, поэтому на восьмой этаж я поднялся, ни капельки не запыхавшись.
— Виктор Грай! — всплеснула руками при моем появлении секретарша капитана. — Ты совсем забыл про нас, плохой мальчик!
— Тебя невозможно забыть, Белла, — улыбнулся я, снял плащ и убрал его на стоявшую в углу вешалку, сверху накинул шляпу. — Меня уже ждут?
— Вызовут, — сообщила секретарша и оправила кофточку с провокационно расстегнутой верхней пуговкой. — Ты и в самом деле вспоминал обо мне? — обворожительно улыбнулась она.
Встав у зеркала, я достал расческу, пригладил растрепавшиеся волосы и подтвердил:
— Ежечасно.
— Гадкий лгунишка, — обиделась Белла.
Портить отношения с дамочкой, державшей в ежовых рукавицах канцелярию полицейского управления, было совсем не с руки, но изнутри будто что-то подтолкнуло. Я обернулся, скользнул взглядом по пышному бюсту секретарши и улыбнулся.
— Чистая правда! И эта расстегнутая пуговка… Если расстегнешь вторую, я не сдержусь и наброшусь на тебя прямо здесь…
Белла от такого заявления ничуть не смутилась, а если ее щеки и тронул румянец, то его с легкостью скрыл яркий макияж.
— Овладеешь прямо на столе? — с придыханием спросила она.
— Именно.
Секретарша задумчиво прищурилась, провела по верхней губе кончиком языка и вдруг выдала:
— Виктор! Для человека, вызванного на заседание дисциплинарной комиссии, ты слишком… уверен в себе. Неужели результат известен заранее?
Вот и флиртуй после этого с крокодилом! Зарекался ведь…
От необходимости отвечать избавил задребезжавший телефон. Белла подняла трубку, выслушала сообщение и ответила:
— Да, он здесь, — потом прикрыла ладонью микрофон и негромко произнесла: — Проходи.
Я кивнул и уверенно распахнул дверь.
— Разрешите? — проформы ради поинтересовался, уже переступив через порог.
— Присаживайся! — пробурчал капитан. Массивным сложением и густыми усищами он напоминал раздраженного всем и вся моржа.
— Благодарю, — кивнул я, опустился на отставленный в сторону стул и улыбнулся членам дисциплинарной комиссии. — Добрый день, дамы и господа.
Вообще, дама здесь присутствовала только одна.
Аманда Грант смерила меня безразличным взглядом и вернулась к изучению подшитых в папку бумаг. С коротко стриженными каштановыми волосами и худенькой, почти мальчишеской фигурой, она напоминала серую мышку, но недооценивать первую женщину, назначенную на должность заместителя городского прокурора, точно не стоило.
Проглотит и не подавится.
И не только она. Неразлучная парочка детективов дивизиона внутренних расследований, Шульц и Шульц, давно точила на меня зуб и с превеликим удовольствием засадила бы за решетку. Но сейчас от их мнения ничего не зависело, поэтому выглядели они, будто два кладбищенских падальщика на кремации.
— Здравствуй, Виктор, — единственный ответил на приветствие Ян Навин.
На днях его утвердили в должности главы специального дивизиона, и присутствовал он сегодня здесь в роли моего непосредственного руководителя. Честно говоря, я и сам рассчитывал на это место, но в обиде на него не был. Так карты легли, ничего не попишешь. А человек он неплохой.
Правда, не без странностей — в своем приталенном светлом пиджаке, будто намеренно подобранном к замшевой перчатке на правой руке, он смотрелся на фоне коллег форменной белой вороной. Розовая сорочка и перламутрового отлива галстук тоже дорогого стоили.
— Может, приступим? — прервала затянувшееся молчание Аманда Грант.
Капитан откашлялся и кивнул:
— Приступим, — потом зачем-то передвинул несколько лежавших перед собой бумаг, снова откашлялся и объявил: — Виктор! Рассмотрев все обстоятельства дела, комиссия пришла к выводу, что твои действия укладываются в рамки закона и полностью соответствуют служебной этике. Ты восстановлен на службе с сегодняшнего дня. Господа…
Шульц и Шульц выскочили из кабинета чуть ли не опрометью; Ян Навин протянул мне левую руку и улыбнулся.
— Поздравляю!
— И тебя, — пожал я его ладонь, — с назначением…
Ян кивнул и предупредил:
— Ночное дежурство твое.
— Вот так сразу?
— У нас аврал.
— С чего это?
— Газеты читать надо, — посоветовал Навин и отправился на выход, но его неожиданно окликнула заместитель прокурора.
— Дивизионный комиссар! — произнесла Аманда Грант. — У нас осталось одно незаконченное дело…