Без Границ
Шрифт:
– Я неправильно выразился, – перебил ее мужчина, забирая назад увесистую книженцию, – я куплю ее. Возражений я не приму.
Он развернулся и пошел к кассам. Виктория с открытым ртом осталась стоять у полок, не очень понимая, как так все получилось.
– Я слышу, как ускоряется твой пульс, – тихо, едва слышно, сказал Харон с улыбкой на губах, когда Виктория подошла к нему в очередь.
– Харон…
– Я знаю, почему он ускоряется. Ты ждешь эту книгу! Ты радуешься. Эмоция радости и счастья. Я уже хорошо в тебе выучил ее, потому что она у тебя самая яркая, сильная и чистая.
– Спасибо! – Вика уткнулась ему в плечо, пряча наидовольнейшую мину.
– За что?
– За то, что произойдет в ближайшие две минуты.
Книга была куплена, Вика была счастлива. За этой книгой она ходила когда была студенткой, когда выпустилась и когда устроилась на работу. Ей безумно хотелось ее, но каждый раз что-то останавливало от покупки.
Они шли вниз по улице от метро Кузнецкий мост, Харон нес тяжеленую книгу, запакованную на все случаи жизни. Виктория держала под руку мужчину и даже не пыталась скрыть своего счастья и улыбку чеширского кота. Ничего не предвещало беды, как внезапно все поплыло перед глазами. Вальс. Мерзкий тошнотворный вальс. Нет ранее статичных предметов. Дома потекли, словно сбежали с картин сюрреализма. Бетонные, кирпичные, железные предметы превратились в тягучую резинку, неизвестно кем растягивающуюся. В одночасье небо с землей поменялись местами. Вика перебирали ногами темнеющие кучевые облака, просыпающиеся вдалеке звезды. А земля сыпала катышками грязи сверху, асфальт швырялся ошметками назад в людей. Вверх ногами мчались машины, раздавая свой свет всем вокруг, ослепляя глаза. А сами глаза-то, что творили! Машины, словно выносливые, бессмертные бактерии, делились, как клетки. Вика видела, как мир прямо на ее глазах приобретал двойника и они оба были такие отвратительные! На них было чертовски больно смотреть! Невозможно. Своей диплоидной аномалией они сводили с ума девушку. В глазах нет фокуса. Они вовсе не ее. Все вверх дном!
Виктория не могла сделать ни шагу вперед. Она просто не понимала, что происходит, где асфальт, куда ступить. Она словно в космонавта превратилась, безустанно работающего на МКС, совсем забывшего, что такое гравитация и гравитационная постоянная Ньютона. Ни какой координации. Отсутствует. Непонимание и нарастающий страх.
Девушка пыталась что-то сказать, просить помощи у стоящего в ступоре демона. А он лишь слышал слабовольное мычание одинокой коровы в поле, заполненном репейником.
Сердце. Быстрее и быстрее. Все страшнее и страшнее. Половина организма тяжелеет, словно отрывается и летит в бездну. Нет, не больно. Страшно. Тело покрывается слоем чего-то мягкого и противного, чего-то такого, что заставляет помнить об истинной принадлежности тела, но дает все меньше и меньше ощущать его.
Лицо. Это не лицо, скорее маска. Холодная, резиновая маска из собственной кожи…мышц. Противно. И снова страшно. Виктория опустилась вниз и у Харона почти не было времени, чтобы успеть подхватить девушку, не дать ей упасть. Он держал ее, книгу и у самого творилось внутри все то же самое, что переживала Виктория.
– Что это, детка? – отходя в сторону от людей, на ходу Харон пытался выяснить, что происходит.
Девушка мямлила что-то невразумительное и непонятное в ответ. И тут в нос демона ударил запах болезни. Откуда? Откуда у молодой девчонки, до сего часа полностью здоровой, болезнь? И раз болезнь имеет запах, значит это не просто ОРВИ, а что-то серьезное…
– В груди щемит…Боль и страх. Что я должен делать? Вика! – Харон позвал девушку. – Не закрывай глаза, слышишь! Это слишком опасно! Не закрывай глаза!
Люди оборачивались, смотрели, любопытничали, кто-то осуждал, кто-то жалел, хотел помочь, но стеснялся, кто-то отводил глаза в сторону.
Харон упал на ближайшую лавку, поддерживая больную девушку. Книга упала рядом на грязный истоптанный асфальт. Виктория ни слова не могла выговорить, мужчина сидел рядом, не понимая, что происходит и каковы должны быть его действия. Но он прекрасно понимал, что то, что происходит с Викой не должно происходить с ней. Это не ее болезнь, не ее недуг.
Ее голова лежала у него на коленях. Глаза была закрыты. Бездвижные. Дыхание тихое. Внутренняя боль продолжала свое наступление. Он гладил ее по щеке, смотрел на лицо, на растрепавшиеся по его коленям рыжие волосы. Ее тихие, но тяжелые вздохи, стоны наркомана, переживающего ужасную ломку. Он не знал, что делать, что можно вызвать скорую, что нужно найти врача. Не знал. Просто сидел и старался успокоить девушку, пожалеть.
Так прошло чуть больше часа. А потом Виктория замолчала. Стоны прекратились. Попытки двигаться исчезли. Тишина. Мертвая. Что-то вздрогнуло внутри груди демона, скорее даже кольнуло. Неприятно и неожиданно. Именно то, что кольнуло в груди, заставило мужнину склонится над лицом девушки, дабы понять, есть ли у нее вообще дыхание, бьется ли сердце.
Не успел он наклониться к ней, как Вика открыла глаза. Широко-широко. Напуганный и нечего не понимающий взгляд. Все еще не движется. Демон смотрел ей в глаза, но казалось, что Виктория не видела его. Она просто смотрела в небо, покрытое черной вуалью.
– Эй, малыш? – тихо позвал Харон.
В ответ – тишина. Виктория не слышала его голоса. Она вообще ничего не слышала. Просто смотрела не моргая ввысь. Все та же тишина, более зловещая. Эти глаза, оливкового цвета пугали еще больше, чем когда они были закрыты. А потом она заговорила. Так же внезапно, как и оказалась до этого немой и обездвиженной.
– Ужас какой-то… – тихо прошептала она, поднимаясь с колен ничего не понимающего демона.
Он совсем смутился. Харон точно чувствовал зловещий запах неизлечимой болезни. Виктория пахла им, никто другой. Он слышал, как именно ее сердце сбилось с собственного ритма, то утихая, шепотом отсчитывая последние удары, то разгоняясь, с криком «я не сдамся». Он слышал, как учащенное дыхание становилось слабым и безнадежным. Но сейчас, рядом с ним сидела вполне себе здоровая девчонка, сильная и энергичная. Ее организму не угрожала никакая болезнь.
– Что происходит? Что со мной происходит, Харон? – спросила она мужчину, внимательно изучающего ее лицо.
– Не поверишь, детка, я только что сам собирался тебя об этом спросить.
Девушка отвернулась и уставилась в лужу, на грязное отражение чистого вечернего неба. Она думала. Думала так громко, что ее на несколько минут услышал демон, от того и не мешал ей думать, в маленькой надежде, что Виктория хотя бы мысленно опишет, что за припадок с ней приключился. Может у нее все-таки имеется болезнь, о которой никто не знал… Но такого не может быть. Демон тут же переубеждал сам себя. Любую болезнь он мог выявить быстрее самого лучшего в мире доктора, работающего с самой лучшей аппаратурой.
– Как же мне все это надоело! – вскрикнула Вика, вставая с лавки. – Пойдем в паб?
– Несколько вопросов. – Харон встал, медленно, словно остерегаясь чего-то, и подошел к встревоженной девушке. – Что тебя достало? Какой паб? Ты считаешь, что с тобой все в порядке?
– Харон, – улыбнулась Вика, – я уверена, что это дело рук проклятых духов! Они периодически показывают мне свои переживания, заставляя меня переживать их вместе с ними… Господи, я говорю тебе об этом… Теперь ты будешь считать меня сумасшедшей. Ну а что делать-то? Рано или поздно, тебе все равно пришлось бы узнать об этом.