Без кислорода. Книга 1
Шрифт:
— Куда мы едем? — спрашивает Валерия, как только мы выезжаем на трассу, а позади нас остается аэропорт.
— Ко мне, — отвечаю и ожидаю ее реакции.
Но она ничего не говорит. Немного отодвинувшись, она садится в плотную к окну, и теперь ее внимание занято ночной Москвой.
Въезжаем в подземную парковку уже за полночь. Выходя их машины, благодарю водителя за работу, мы прощаемся и мужчина идет к выходу с парковки. Подзываю Семена к себе. Оставив сумки, возле Леры, которая ожидает нас, потупив взгляд в пол, Семен подходит ко мне. Достаю ключи от квартиры из кармана брюк и протягиваю ему:
— Проводи Леру в квартиру и побудь
— Хорошо, — кивает мужчина и берет ключи, — когда вернешься?
— Поздно, но могу задержаться. Ложись в гостиной, а ее проводи в мою комнату. Если что я на связи.
Семен разворачивается и возвращается к девушке. На ее лице заинтересованность, она не понимает, что происходит. Семен берет сумки, сказав ей что-то и они направляются к лифту.
Спустя час я въезжаю в знакомый загородный поселок, где прожил большую часть своей жизни. За последние годы здесь появилось с десяток только что отстроенных коттеджей. Проехав его почти весь, заворачиваю налево и останавливаюсь возле высоких решетчатых ворот. Выйдя из машины, подхожу к вызывной панели, встроенной в кирпичную стену забора. Набрав кнопку вызова, ожидаю ответа охраны. После небольшого сигнала, слышу знакомый голос:
— Марк Антонович, здравствуйте, не ожидали вашего приезда, — бодрый голос Петра я узнаю. Сколько лет он работает охранником в нашем доме? Уже и не помню.
— Здравствуй, Петр, я и сам не ожидал, что приеду, — подняв голову, улыбаюсь в камеру.
— Проезжайте, — дает команду охранник и через мгновение, ворота раздвигаются.
Сажусь за руль и въезжаю во двор. Как только объезжаю огромную клумбу и фонтан, расположенный посреди двора, слышу, что ворота закрылись. Выхожу из машины, захватив букет цветов, что купил по дороге сюда. На улице уже поздно, второй час ночи. Оглядываю дом — во всех окнах темно. Кроме одного, на первом этаже из кухни горит свет.
В доме ничего не изменилось, все так же, что и два года назад. Сколько помню этот дом, здесь всегда были свежие цветы, безупречная чистота и все на своих местах. У матери никогда не хватало времени следить за домом самой, поэтому весь порядок и чистота лежит целиком и полностью на прислуге, которой она умело руководит. Прохожу мимо гостиной и лестницы, что ведет на второй и третий этажи. В доме темно и должно быть все спят, кроме человека, который находится на кухне. А там в такое время может быть только мама. Останавливаюсь в проеме кухни и облокачиваюсь спиной о косяк. Она сидит спиной ко мне за столом, и, должно быть, пьет свой любимый кофе. Боюсь испугать ее, сказав что-нибудь. Но сказать все же придется, ведь для того я и приехал сюда, чтобы увидеть ее.
— Снова бессонница? — спрашиваю не очень громко, чтобы она не испугалась.
Услышав мой голос, она все же, вздрагивает всем телом. А потом поворачивается ко мне. Увидев меня, она прикрывает рот ладонью и встает со стула:
— Марк, неужели это ты! — быстрым шагом она торопится ко мне, я же спешу к ней навстречу. Как только настигаю ее, обнимаю за плечи:
— Здравствуй, мам, — сжимаю плечи одной рукой, а во второй держу букет ее любимых орхидей.
— Здравствуй, дорогой, почему ты не сказал, что прилетишь? — поднимает лицо и растерянно смотрит на меня.
На лице ее усталость одновременно с искренней радостью. Ее глаза осматривают мое лицо, должно быть, пытается увидеть, насколько я изменился за последнее время. За эти два года, что я отсутствовал, замечаю на ее лице новые морщины, и цвет
— Прости, так получилось, — оправдываюсь я, — держи, это тебе, — протягиваю ее любимые цветы.
— Ах, они прекрасны, Марк! — улыбается мать и берет в руки букет.
— Знаю, что они нравятся тебе, хотел сделать небольшой подарок, — наблюдаю, как мама вдыхает аромат цветов. Вот такой она мне нравится, довольной, спокойной, без своих нравоучений и обид.
— Марк, лучший подарок для меня — это ты! Сколько ты уже игнорируешь меня? — поджимает губы и строго смотрит на меня.
Началось. Снова упреки и обиды, что я уделяю ей мало времени.
— Я не игнорирую, ты ведь знаешь, работы много, — отступаю от нее и присаживаюсь за стол.
— Ты ничем не лучше своего отца, Власова старшего. Что он, что ты, были заняты только своей работой, а на семью у вас никогда не хватало времени, — тараторит она, причитая и отыскав вазу в шкафу, набирает в нее воду.
Это правда, я не могу этого отрицать. Мать всегда была и остается связующим звеном нашей семьи. Она постоянно пытается сплотить нас. И часто именно с помощью всевозможных скандалов. Но я не виню ее, такой у нее характер и настолько сильно она любит нас, что только таким образом пытается сделать нас единой, дружной семьей, как и раньше. Только этого никогда уже не будет. Помню, как она часто ругалась с отцом по поводу его редких встреч с семьей. Но к отцу нужен был совсем другой подход, и из всех нас только я нашел его. Только сейчас отца нет, и такое ощущение, что матери больше некого ругать и учить жизни. Поэтому все свое внимание она сосредоточила на мне и при каждой встречи, пытается наставить меня «на путь истинный». Вот почему я старался все это время сводить наши встречи к минимуму. Я хоть и редко но звоню ей, не забывая поздравлять с праздниками, интересуюсь ее делами. Но не больше. Мне спокойно, что рядом с ней всегда ее любимчик, младший сын, пусть ему мозг выносит.
— Если бы отец не работал в свое время, у нас бы ничего не было из того, что мы имеем сейчас, — ухмыляясь, добавляю я, следя за передвижением мамы, — что можно перекусить? — Не помню, когда ел в последний раз, сейчас самое время подкрепиться.
— В духовке есть жаркое, Валентина еще не убрала. Я накормлю тебя, — ставит в вазу с цветами на середину стола и направляется к духовке.
— Было бы не плохо, — усаживаюсь поудобнее и ожидаю своей порции.
— Я отправляла тебе приглашение на благотворительный вечер, знаю, что ты не пойдешь, — аккуратно лопаткой она раскладывает мясо с противня на тарелку, а затем направляется к столу, — но я все же надеюсь, что ты придешь, раз прилетел в Москву, — ставит на стол столовые приборы и графин с соком.
— В том числе и для этого я прилетел, — пододвигаю к себе тарелку и беру вилку и нож в руки.
— Правда? — удивляется мать, усаживаясь напротив, — ты ведь никогда их не посещаешь, сколько я тебя не уговариваю. Да, сынок, я знаю, что подобные мероприятия тебе не по душе, особенно в свете последних событий, к твоей персоне слишком пристальное внимание, — она замолкает, я же не реагирую на ее намек, — но не стоит забывать, что такие вечера весьма полезны для бизнеса.
— В этот раз я сделал исключение, только потому, что там будет человек, с которым мне нужно обсудить совместную с ним работу. Это очень важный клиент и за это нужно сказать спасибо Демиду, — поднимаю взгляд с тарелки на лицо мамы, вижу, она удивлена, услышав имя сына.