Без кислорода. Книга 1
Шрифт:
— Что и!? — кричу в трубку, нервно сжимая ее.
— Пару минут назад я видел, как они вошли вместе в отель, где он снимает номер. Мне забрать ее?
— Ты, бл*дь, издеваешься?! Конечно же забрать!! Прямо сейчас!
— Хорошо, — отрезает Семен и уже готов бросить трубку, как я кричу:
— Стоять! Не смей трогать ее! Просто следи за ними и жди меня!
— Марк, не думаю, что это хорошая идея, — пытается переубедить друг, но мне плевать на его мнение.
— Я хочу видеть это своими глазами! Ты меня слышишь — не трогай ее! Просто не высовывайся и жди меня там! Если они покинут отель, следи за их передвижениями
— Хорошо, Марк, как скажешь, — он прерывает связь и, услышав гудки, замахиваюсь рукой, намереваясь разбить аппарат об пол. Но, переведя дыхание, останавливаюсь. Телефон мне нужен, я должен быть на связи с Семеном.
Убираю его в карман и встаю с кресла. Этого не может быть! Черт возьми, но факты говорят совсем об обратном!
Лера и Демид вместе в отеле.
Пока мы были в Москве, он ждал ее.
И теперь он с ней, а я здесь, в этом гребанном самолете, и у меня нет возможности заставить его лететь быстрее! Я отказываюсь верить в то, что она нагло лгала мне, и, пока не увижу все своими глазами, не успокоюсь. И если это правда, клянусь Богом, я уничтожу их обоих!
Широкими шагами меряю проход между креслами. Все тело прошибает горячий пот, руки ледяные. Сжимаю кулаки и осматриваю салон по сторонам, пытаясь отыскать хоть что-то, но что — не знаю сам. Внимание привлекает пустая бутылка на столе, и я понимаю, что во рту пересохло. Делаю несколько шагов в сторону ширмы, за которой должна быть стюардесса. В этот момент самолет кренится, и меня отбрасывает в сторону. Из-за ширмы появляется девушка и испуганными глазами смотрит на меня:
— Марк Антонович, просьба сесть на место и пристегнуться.
— Принеси еще бутылку виски, — держусь за спинку кресла пытаясь удержать равновесие и жду, когда самолет вернется в исходное положение, чтобы я смог встать на ноги. Стюардесса осторожно меня осматривает, словно пытается оценить, можно ли мне еще пить:
— Принесу, но чуть позже.
— Я сказал, бл*дь, принеси мне виски прямо сейчас! Иначе я все разнесу здесь нахрен, пока не найду его сам! — кричу на нее и делаю шаг в ее сторону.
— Хорошо-хорошо, Марк Антонович, — выставляет ладони вперед, останавливая меня, — я принесу, только успокойтесь и сядьте на место. Мы попали в воздушную яму, поэтому нужно оставаться на месте и пристегнуться, — она следит за мной до тех пор, пока я не разворачиваюсь и не сажусь в кресло, и, как только пристегиваю ремень, она исчезает за ширмой.
Приоткрываю рот в попытке набрать полные легкие воздуха, но его чертовски мало. Судорожно вдыхаю мелкими, рваными глотками кислород. Ладонью растираю грудь и, сильно сжав ворот футболки, оттягиваю его — он душит меня.
Бл*дь, почему ком в груди размером с огромный камень с каждой секундой становится все тяжелее и больше, грозя разорвать грудную клетку изнутри? Твою мать! Почему. Так. Больно?!
Глава 27
Лера.
От Демида я узнала многое о семье Власовых. Оказывается, бизнес братьям достался от отца, который своими же руками и построил его с нуля. Власов Антон Андреевич любую свободную минуту посвящал своей работе, и именно его заслуга в том, что компания достигла таких размеров и процветает до сих пор. Сыновьям и жене
— Поэтому с самого детства между мной и Марком была негласная борьба за внимание отца, — вытянув ноги вперед, и облокотившись на лодони, продолжил парень, — но, в конце концов, я бросил эту затею, затаив обиду на отца. Я не понимал, почему должен ждать от него слов похвалы или нескольких выходных, чтобы провести время вместе, если я его сын и мне это и так полагается в достатке? Но раз отцу было плевать на меня и на первом месте был бизнес, то и я не собирался тратить на него время.
— Предположу, что из-за отсутствия отца в твоей жизни ты стал капризным ребенком и делал все на зло? — внимательно выслушав, уточняю.
— Не то слово. От обиды я творил ужасные вещи. Забросил учебу, уже повзрослев, бросился во все тяжкие: пропадал с друзьями сутками, уходил в запои, транжирил деньги.
— И это помогло завладеть вниманием отца? — по мне так слишком глупое поведение — решаю про себя.
— Не особо. Отец отчитывал меня, но это было бесполезно. Я был зол на него. За меня беспокоилась только мать. Мне, если честно стыдно, за все глупости, что я вытворял. Это я только сейчас понимаю, когда отца уже нет, что все это была напрасная трата времени. Мне следовало больше времени проводить с ним, а я только доставлял проблем семье.
— А Марк? — я не могу не поинтересоваться и старшим братом. — Точно такую же тактику выбрал по отношению к отцу?
— Марк же наоборот, уважал отца и все его решения, во всем поддерживал. После института пошел на практику к отцу и с тех пор остался в компании. На сегодняшний день он генеральный директор компании.
— То есть ты согласен с тем, что Марк выбрал правильный подход к отцу? — какие же они все-таки разные, теперь я их понимаю чуточку больше.
— Выходит так, — пожимает он плечами и продолжает вертеть в руках пустой стакан.
— Извини, что снова касаюсь этой темы, но после трагедии ваше негласное соперничество переросло теперь уже в ненависть?
— Ты права. Мы и раньше-то не особо интересовались жизнью друг друга, у каждого были разные цели. Если для Марка отец всегда был примером, и он следовал за ним, то я, наоборот, старался делать все на зло, только бы привлечь к себе внимание. Теперь же, после трагедии, виновником которой я являюсь, брат и вовсе не желает знать меня.
— Знаешь, больше всего мне жаль вашу маму. Муж в работе, сыновья состязаются за любовь отца. Каково было ей все это время?
— Мама, — теплоту, с которой он произнес это слово, просто невозможно было не почувствовать, — она всегда была замечательной женой и заботливой матерью. Ей в нашей семье отводилась своего рода роль буфера. Любой скандал она пропускала через себя и старалась уладить его. Главная ее задача была сплотить всех нас, сделать счастливой семьей. Эта бесстрашная женщина — самое дорогое, что у меня есть. Я уважаю и горжусь ею.
Было понятно, что Демид души не чает в своей матери — с такой любовью о ней говорил. Я была рада, что у братьев есть такая мать. Хоть и не удалось мне с ней познакомиться лучше, но за те пару минут, что мы общались, она показалась мне милой и любящей матерью.