Без кислорода. Книга 1
Шрифт:
Смотрю пристально на Першину. Она не просто напугана, а буквально побелела от страха. И я понимаю почему: я вспомнил этого молодого человека. Он был на вечере, и именно к нему я приревновал Леру. Пазлы складываются в голове, теперь все становится на свои места. Это она все подстроила, столкнула Леру сама, либо это сделал кто-то другой, но по ее указанию. А этот парень под предлогом помощи выведал у Леры информацию о ней.
— Говоришь при написании статьи о Валерии руководствовалась не личным мотивом, а выполняла указание Дмитрия? — даю ей еще последний шанс признаться
— Да, так и есть, — ответила она и уставилась на меня.
Подхожу к креслу и, чуть нагнувшись к ее уху, тихо говорю:
— Тогда тебе должно быть известно, что месяца четыре назад Лобанов уже во второй раз приходил ко мне просить помощи, — слышу, как она тяжело сглатывает и почти не дышит, вслушиваясь, — кредиторы, говорит, требуют погасить проценты, издательство на грани банкротства. Знала?
Она качает головой из стороны в сторону и нервно закусывает верхнюю губу.
— Значит, ты не в курсе, что в обмен на деньги, которые все-таки я ему одолжил, он дал мне слово не писать ни одной статьи, где будет фигурировать хоть слово обо мне или моей семье?
Молчит. Не шевелится. Поняла, что поймана с поличным.
— Поэтому не нужно лгать, что у тебя не было личного мотива. Это ты придумала план столкнуть Валерию с лестницы, а потом направила к ней свою шестерку, чтобы он разузнал о ней информацию, — обхватываю ее шею пальцами. Она вздрагивает, но слушает молча. — Твое счастье, что все обошлось и Валерия ничего не сломала, иначе я свернул бы твою шею собственными руками, — чуть сильнее сжимаю шею, и она, напрягшись всем телом, замирает.
— Ублюдок, ненавижу тебя, — сквозь желчь выплевывает она.
Смелая. Мне действительно хочется задушить ее от одной только мысли, что это она виновна в падении Валерии на вечере. Но у меня совсем нет времени разбираться со всем этим дерьмом, я пришел лишь предупредить.
— Засунь свою гордость куда подальше, мне плевать на нее. Ты удалишь статью и забудь уже обо всем, что нас связывало. Если еще раз такое повториться, я уничтожу не только тебя, но и издательство. Разнесу его по кирпичам. А тебя не возьмут работать не то что корреспондентом, даже уборщицей ни в одно заведение этой страны. Все ясно? — контрольный поцелуй в висок и отпускаю шею.
Поднимаюсь и поправляю пиджак, ожидая ее ответа. Она молчит, только слабо кивает головой.
— Не слышу.
— Все ясно, — зло выдавила девушка и сжала зубы.
— Отлично, было приятно увидеться, Татьяна. Надеюсь, это в последний раз.
Теперь можно возвращаться в Москву, а оттуда к Валерии. Вторые сутки без моей девочки слишком затянулись.
***
Спустя два часа я уже был в своей квартире в Москве. Сейчас у меня остался час, чтобы собрать вещи и доехать до аэропорта, где меня ожидает самолет. Быстро приняв душ, одеваюсь. Уже на выходе из квартиры, распахиваю входную дверь и… на пороге вижу мать. Только не это. У меня совсем нет времени на разговоры с ней. Но раз уж она пришла без предупреждения — что-то ее беспокоит, и в покое она меня точно не оставит.
— Привет, мам, — виновато улыбаюсь ей, готовясь
— Привет, сынок. Рада, что ты дома, — переступает порог и тянется ко мне обнять. — Не буду ругать тебя, что не нашел пары минут поговорить со мной после воскресного мероприятия, — отпускаю ее, и она, ласково тронув мою щеку рукой, обходит меня и уверенно спешит в квартиру.
— Я ушел раньше, не дождавшись окончания вечера. Виноват. Извини, — потираю заднюю часть спины и прикрываю входную дверь.
— Я так и поняла, ничего страшного, — кивает в мою сторону. — Но сейчас-то ты дома, я могу поговорить с тобой? — по дороге в гостиную она что-то высматривает, — а где Валерия? — вернее, кого-то.
— Она улетела вчера утром, — тяжело вздохнув, следую за ней.
— Печально, а я так надеялась встретиться с ней снова. Ты куда-то собрался ехать? На сколько ты, кстати, в Москве задержишься? — засыпает меня вопросами. И я рад, что мне действительно пора уезжать, а не отвечать на ворох ее вопросов.
— Вообще-то я спешу в аэропорт, — смотрю на часы, — и уже меньше чем через час вылетаю.
— Безобразие, мало того, что ты бываешь в Москве очень редко, так еще и, появившись неожиданно, снова исчезаешь, ничего мне не сказав! — начинает она сетовать, и мне чертовски жаль ее расстраивать, — неужели я настолько плохая мать, что достойна такого отношения к себе? — снова претензии, она отличный манипулятор — мне ли не знать.
— Мам, мне очень жаль, что я не предупредил тебя, было слишком много дел, но я хотел позвонить тебе из аэропорта, — конечно же я не собирался звонить ей и теперь ощущаю себя паршиво: она умеет заставить чувствовать себя виноватым.
— Хорошо. Раз у тебя остался час до вылета, я провожу тебя в аэропорт, — выкручивается мать и, махнув рукой в сторону выхода, шагает ко мне.
— Мам, не стоит меня провожать, я сам доберусь, — знаю, что переубедить ее не получится, но все же делаю попытку.
— Марк, тебе не стыдно игнорировать свою мать? Мы не виделись больше года, а когда появилась малейшая возможность побыть с тобой рядом, ты меня лишаешь ее? — понимаю, что аргументов против ее поездки со мной в аэропорт нет.
— Хорошо, хорошо, — поднимаю руки, сдаваясь, — твоя взяла. Ты с водителем?
— Конечно, куда я без него.
— Вот и отлично, тогда я не буду брать такси, довезете меня. Поехали, — беру сумку с дивана, телефон кладу в задний карман джинсов.
— Поехали, — довольно улыбается мама.
***
— Значит, ты летишь к Валерии, — начинает она издалека, как только мы садимся в машину.
— Я лечу по работе, — меняю тему разговора, — через пару недель у меня открытие торгового комплекса.
— Но ведь Валерия тебя ждет? — заходит она с другой стороны, и мне становится смешно. Почему не задаст вопросы, которые ее интересуют, прямо?
— Возможно, — бормочу в ответ, наблюдая за движением на дороге через окно.
— Что значит, возможно? Только не говори, что у вас с этой девочкой все несерьезно? — недовольна мама, слышу в ее тоне возмущение.