Без маски
Шрифт:
Мы прошли вглубь и остановились, где не было никого. Только мы. Я недоуменно посмотрела на друга, а он продолжал хмуриться. Его грудь вздымалась чаще, чем в спокойном состоянии. Время пришло. Пришлось собрать всю силу и мужественность для него. Последний рывок, и мы будем свободны. Оба.
– Поцелуй меня, – выпалил он, а мой рот от удивления раскрылся сам собой. Лес нервничал, а я стояла как монумент неподалёку от нас.
– Что? – Переспросила я.
– Поцелуй меня, Лив, – прошептал он и повернулся ко мне, подойдя ближе, чем предполагает френдзона. Его глаза были тёмными, даже в свете фонарей они выражали какое-то безумство. Невольно
– Не понимаю, – тихо ответила я.
– Мне это необходимо, Лив, – его губы задрожали, и он прикусил нижнюю. – Я один, Лив. Знаешь, почему не хотел говорить о Коуле и Нейте? Потому что они предали меня, они простили Его. А я не смог. Он даже не извинился за всё. Он просто усмехнулся, когда я встретился с Коулом в Нью-Йорке. А для меня Он был братом. Ведь мы с детства рядом. Я знал Его, как самого себя. А Он обманул меня, Лив.
Лес говорил всё шёпотом и так быстро, что я только догадывалась о сути.
– Лив, помоги мне, потому что я не могу так больше. Вдохни в меня жизнь, я сейчас мёртв. Я потерял своего брата, и мне так больно. Он не доверился мне. А я надеялся, я ждал. Уволился, Он же думал только о себе в тот момент и о том, что ты Его предала. Но не обо мне, – Лес посмотрел за мою спину, а мои руки легли на его грудь. Я погладила её, чтобы как-то унять его негодование и страдания.
– Я приехал к тебе после беспробудного запоя в подворотнях Джерси. У меня никого нет, Лив. Только ты. Вчера думал, что ты пошлёшь меня, обвинишь или наорёшь. Но ты… я не знаю, за что Он так поступил с тобой. Ты лучшее, что у Него было, а Он просрал это. И даже не раскаивается, продолжает свою разгульную жизнь в Нью-Йорке. А они… они помогают ему. Я устал быть один. Мне двадцать семь, и ни хрена не имею. Только ты. Ты мой друг. Ты больше чем друг. Нет, я не люблю тебя, и даже притворяться не имеет смысла. Но ты мне стала родной, и мы похожи. Ты и я. Он обоих нас убил, использовал. И я потерян, не знаю, как мне жить дальше, чем заниматься. Мне нужен твой поцелуй. Он говорил, что ты даёшь своим дыханием новую жизнь. Пожалуйста, Лив, я прошу тебя. Подари мне этот подарок, потому что мне страшно. Моя мать безумная идиотка. Она лечится в психбольнице в Мюнхене, потому что пыталась покончить с собой. А я… до меня никому нет дела. Только ты приняла меня. Не отвергла и не отвернулась. Мы одиночки, но вместе мы сможем двигаться дальше. Лив?
По его щекам катились слезы, которые я почему-то стирала. Я сама плакала и понимала, что он полностью прав. А новости о том, что Он продолжает жить, когда мы горим и сгораем в огне его предательства, ранила ещё глубже. Душа была бессмертной. Сейчас истекала кровью, но не могла умереть. Я не знала, что бывает больнее. Не знала, что тихая боль ещё сильнее, чем если бы я кричала. Но это ужасное состояние. Ноги дрожали, а сердце разбивало грудную клетку. Я забывала дышать и просто слушала его.
– Я не такая, Лес. Я слабая, – прошептала, а он улыбнулся и обнял меня крепче, обхватывая
– Любила, – подсказал Лес, и я кивнула. – Знаю. Ты и сейчас Его любишь, понимаю. Потому что я тоже скучаю по Нему. Он ублюдок, но такие, как Он, поселяются внутри навсегда и не уходят. Они терзают тебя без слов, без продолжения. Я любил Его как брата. Я всегда мечтал о родном и близком человеке, и Он втёрся ко мне в доверие. И разрушил его. Но больше я не собираюсь говорить о Нём. Для меня Он мёртв. А ты жива. Поцелуй меня, Лив. Один поцелуй.
Его губы были так близко, а разум просто отсутствовал в этот момент. Я лишь подалась вперёд и закрыла глаза. Не было вспышек, были только губы, которые терзали мои. Руки, которые обнимали меня и снимали цепи. Поцелуй не был романтичным. Он был рваным, быстрым и каким-то не от мира сего. Болезненный поцелуй. Кто-нибудь слышал о таком? А я вот узнала. Это когда переступаешь через себя, чтобы воплотить мечту друга. Чтобы не разочаровать его, а внутри одна пустота и холод. Ничего.
Тяжело дыша, Лес немного отстранился и прижался ко мне лбом.
– Спасибо, Лив. Я подумал, что я гей. Веришь? – Усмехнулся он, а я рассмеялась сквозь слёзы. – Серьёзно. Я так долго размышлял о Нём, что сделал вывод, что влюбился в этого урода. Но нет. Я снова мужчина, Лив. У меня встал.
– Блять, Лес! Это противно! – Уже в голос рассмеялась и оттолкнула его.
Мы как два больных придурка осели на траву и продолжали ржать над этой ситуацией. Я обожаю его. Только Лес мог в этот драматический момент выдать такую нелепость. После нашей истерии он подхватил меня за руку и, подняв, потащил за собой.
– Куда? – Задыхаясь от бега, спросила я.
– Отдыхать. Что там, клуб? Я «за»! – Крикнул он, и мы достигли мотоцикла.
Лес снова ожил. И я видела это. Как преображения из статуи в человека. Даже мир стал каким-то более подвижным вокруг нас. Он улыбался, его глаза блестели от жажды приключений. Он стал самим собой. И вряд ли дело было в поцелуе. Он просто разрешил себе выговориться. А я нет. Я не смогла, и тяжесть осела внутри. Но сейчас я не замечала её, потому что был друг из прошлого.
– Лестер, – покачала головой и взяла шлем.
Нет, не было никакого клуба. Мы просто катались по ночному городу, смеялись, я визжала от восторга и адреналина. Стало легче, но не отпустило. Время, только оно поможет в моей ситуации. А впереди нас ожидала моя мама, которая приготовила праздник и украсила дом в плакаты и растяжки. Огромный торт и подарок – рубашка. Мы смеялись, дурачились и ели сладкий десерт, пока не поднялись и не решили, что эта ночь не станет исключением в помощи друг другу. И в сон провалились вместе на одной постели. Без слов, без предрассудков и без будущего. Мы просто друзья, которые знают друг друга лучше, чем самих себя. И за это я благодарна. Хоть что-то светлое пришло из моей той жизни, где был Он. Был.