Без маски
Шрифт:
Короткий, отрывистый револьверный лай отдавался в его голове, словно удары стилета. Его мозг с чуткостью сейсмографа воспринимал все впечатления. Он спрыгнул в канаву и притаился. Ему казалось, что в воздухе носится целый осиный рой, — это вокруг него звенели пули. Луч прожектора взмыл высоко вверх, а затем стал медленно двигаться вдоль дороги. Асбьёрн отчетливо видел деревья, озаренные ярким светом. Перед его глазами плясали черные тени. Целый град пуль с мягким цокающим звуком обрушился на стволы деревьев. Асбьёрн, согнувшись, перебежал через дорогу, снова спрыгнул в канаву и помчался к пристани.
Кристиан Дагестад услыхал звон разбитого стекла. Он кубарем скатился с дивана, бросился к окну, открыл его и осторожно вылез, наступив ногою на камень цветочной клумбы. Затем он перешагнул на усыпанную гравием дорожку и шмыгнул в кусты живой изгороди. Перемахнув через забор, он ничком упал на землю. С минуту Кристиан полежал молча, прислушиваясь к топоту множества ног, бежавших по направлению к морю. Затем он прополз в соседний сад, поднялся и побежал что было сил. Он перелезал через какие-то ограды, мчался через поля, лежавшие между курганами. Наконец он пересек проезжую дорогу и скрылся в густом лесу. Ноги его едва касались земли, опасность удесятерила силы. Высоко на склоне поросшей лесом горы он как подкошенный упал на землю, задыхаясь и ловя воздух широко раскрытым ртом. Сердце его билось сильными, неровными толчками. Потом он немного пришел в себя. Спустя два часа он уже входил в спальню товарища.
— Я не знаю, кто это был, — рассказывал Дагестад, — не имею ни малейшего представления. Но этому человеку я обязан жизнью.
— Быть может, и мы тоже… — сурово ответил товарищ.
— Может быть, — сказал Кристиан, подавляя легкую дрожь. — Кто знает, каково ему сейчас приходится.
Спустя минуту он добавил:
— Это произошло совсем близко от меня. Я слышал всплеск воды, когда он прыгнул. Надеюсь, ему удалось скрыться…
Едва, только Асбьёрн всплыл на поверхность, он сразу же увидел нащупывающие лучи карманных фонарей, услыхал злобные выкрики, отрывистые слова команды. Немцы пытались сбить замок у стоявшей на привязи лодки Дагестада.
Когда Асбьёрн снова показался над водой, по нему начали стрелять, и он мгновенно скрылся за возвышавшимся неподалеку утесом.
Добравшись до своей лодки, Асбьёрн влез в нее и, под прикрытием темноты, стал бесшумно пересекать залив в самой узкой его части. Он пристал к берегу, привязал лодку у причала и швырнул вёсла в стоявшую тут же рыбачью избушку.
И тут рядом с ним оказалась Элна. Быстро и уверенно она схватила вёсла и спрятала их на чердаке, между стропилами, прикрыв старым тряпьем.
— Скорее, — шепнула она, — нет, не сюда, не этой дорогой!
Он шел за нею словно лунатик, спотыкаясь и прихрамывая. Вода хлюпала в ботинках. Они миновали небольшой лесок, обогнули холм с беседкой. Вдруг они замерли на месте. По ту сторону залива по каменистой дороге, урча, двигался автомобиль. И вдруг прожектор стал шарить оттуда по воде и по домам, находившимся на этом берегу. Ослепительный луч на мгновение задержался у дороги, ведущей к дому Асбьёрна. Если бы они пошли тем путем, то их наверняка бы обнаружили. Асбьёрн и Элна прибавили шаг; они подошли к дому со стороны черного хода, стараясь держаться в тени, образовавшейся между двумя световыми полосами.
— Идем, — тихо сказала Элна. Ведя его за руку, как малого ребенка, она открыла дверь подвала, и они спустились вниз.
— Раздевайся! Быстро! — Он машинально сорвал с себя одежду и, вздрогнув от холода, стал растирать обнаженные руки и плечи.
— Иди наверх и надень пижаму. На ночном столике есть бензофенил. Возьми три таблетки и поставь бутылочку на место… Иди… Я скоро вернусь!
Он с минуту стоял и смотрел, как она заворачивала его одежду и башмаки.
— Иди же! — повторила она, слегка подталкивая его.
Он бросился вверх по лестнице, осторожно открыл дверь в спальню и вошел. Некоторое время он стоял в задумчивом оцепенении. Потом вспомнил, что она велела ему делать. Он натянул на себя пижаму, схватил с ночного столика бутылочку, быстро проглотил три таблетки и поставил флакон на место. Затем он снова замер, как бы, прислушиваясь к голосу внутри: не нужно ли сделать еще что-нибудь? Потом пробормотал: «Нет, больше ничего», — и залез под перину.
Элна! Зубы у него стучали, он вцепился ими в одеяло. Что с ней? Что случилось? Почему она не идет?
Сердце его заколотилось сильнее; какой-то комок подступил к горлу, и ему пришлось несколько раз глотнуть. В теле появилась чуть заметная легкая дрожь. Бензофенил начал оказывать свое действие. Усталость постепенно проходила, и он чувствовал, как удары сердца становятся всё ровнее и спокойнее. Элна вошла, сняла с себя халат и легла рядом с ним. Она сказала:
— Ты откроешь им, когда они придут. Ты должен выглядеть недовольным, заспанным. А я потом выйду на лестницу.
Они долго лежали молча и смотрели в полутьму спальни. Он облизывал языком губы, пытался произнести ее имя, но это ему не удавалось. Она лежала совсем тихо, задумчиво прищурив глаза. Ее лицо было замкнуто, но спокойно и сосредоточенно.
— Элна! — начал было он, но голос изменил ему.
— Это они, — произнесла Элна, чуть приподняв голову. — Лежи, пусть они немного постучат…
В это мгновение ружейные приклады забарабанили во входную дверь.
— Иди, — шепнула она, — я приду следом за тобой…
Он поднялся с постели, отворил дверь и неверными шагами стал спускаться по лестнице.
В его ушах всё еще звучал голос жены. Асбьёрн притворился сонным и раздосадованным. Он повернул ключ и быстро отворил дверь.
— Кто там? — рявкнул он в темноту и замер, не в силах больше произнести ни слова.
Перед ним стояли три солдата. Не удостоив его ответом, они быстро протиснулись мимо него, направили карманные фонари на пол и стали обшаривать каждую половицу. Вдруг в доме зажегся яркий свет, и Элна, появившись на лестнице, спокойным тоном спросила:
— Кто это пришел, Асбьёрн?
В ответ раздался повелительный голос:
— Погасите свет! Почему нет затемнения?
— О, простите! — испуганно ответила Элна. Погасив свет, она сошла вниз и сбивчиво заговорила о своей непростительной рассеянности: она очень сожалеет…