Без меня меня женили
Шрифт:
«Ну что же, лучше поздно, чем никогда», - подумала я и почувствовала, как мою руку зафиксировали так же, как и Марока. Теперь они обе свисали над ритуальной чашей, а жрец, полоснув по ним острым, как лезвие, кинжалом, приказал:
– Повторяй за мной!
Он начал зачитывать непонятные мне слова из книги, лежащей на моей груди, на которую предварительно уложили мою вторую руку. Словно сомнамбула я повторяла текст заклинания, чувствуя, как с каждой произнесённой фразой, с каждой каплей крови, льющейся тонкой струйкой в чёрную чашу, утекает моя жизнь.
– Милена, сопротивляйся, не повторяй это
Я всё слышала и даже ясно осознавала происходящее, но сил бороться у меня не было. Как там говорил оракул? «Не всё чужое на погибель?» Похоже, старик, ты всё же ошибся. И тут в моей голове всплыли последние слова пророчества: «Не всяко знание, то свет! Слушай сердце, оно знает ответ!» А ведь это о книге. Поистине, её знания не несут свет этому миру, как впрочем, и всем остальным тоже, как выяснилось. Я должна слушать своё сердце? Так уже послушалась, когда на всех парах мчалась спасать Алистера! Вот из-за этого самого сердца я тут и нахожусь.
Краем уха я уловила какой-то шум раздающийся снаружи. И даже на секунду замолчала, прислушиваясь. Но отменный слух был не только у меня.
– Продолжай говорить! – прорычал Балрос мне и я, покорно произнесла следующую фразу.
В груди начало жечь, сердце внезапно заколотилось с утроенной силой, и я снова ощутила крупицы магии. В этот момент вдали раздался воинственный крик Алистера. Это действительно он? Или начались предсмертные галюцинации? Но по тому, как ускорил чтение жрец, произнося последнюю фразу, я поняла, что не ослышалась. Он тут! Он пришёл! И если для меня может быть уже поздно, то я не могу позволить погубить и его.
Собрав остатки воли, ухватилась за те крохи магии, что ворочались в моей груди, пытаясь вырваться на свободу, и, сумела-таки, исковеркать последнее слово заклинания. Сжав в руке книгу, из последних сил швырнула её в жреца. Последнее, что успела увидеть, как разноцветные нити, словно коконом опутывают его с ног до головы, высасывая из него магию вместе с жизнью.
Алистер
Как оказалось, даже королевская охрана иногда бывает неуклюжа. Стражник, стоявший у двери, то ли уснул, то ли задумался, демон бы его побрал, но умудрился уронить щит, чем и вызвал переполох. А мы уже все дружно приняли боевую стойку, готовясь к самым непредвиденным обстоятельствам, когда двери отворились и этот горе-вояка, извиняясь и лепеча что-то в своё оправдание, просунул голову в дверь.
Но вернуться к прерванному разговору мы так и не смогли. Почувствовав жжение, я резко поднял руку и увидел, что рубин в моём перстне-артефакте сияет, словно пламя, обдавая сильным жаром палец. Это могло значить только одно – Мила в опасности. Король заметил мой жест:
– Это глаз Азея?
– Да, Ваше Величество. Разрешите мне уйти. Я должен выяснить, что произошло с моей женой, - я уже стоял в пол оборота, намереваясь поскорее отправиться спасать жену.
– Стоять! – рявкнул король. – Она сейчас может быть где угодно и с кем угодно. Остуди свою голову, ты же опытный боец. Нельзя отправляться с пустыми руками.
Я головой понимал, что правитель прав, хоть и боялся, что
Тем временем, Нарваг призвал четыре легендарных драконьих меча из своей личной коллекции оружия, славившиеся неимоверной мощью и крепостью, так как были отлиты древними мастерами из стали с добавлением крови вымерших драконов. А рядом с нами появился сундук с накопителями и эликсирами. Быстро распределив их по карманам, а часть накопителей выпили сразу – неизвестно с чем придётся иметь дело. Мысли о том, что это может быть досадное недоразумение, даже не возникло, не при такой ситуации. Вбежавший в зал начальник стражей, видимо король вызвал его ментально, получил распоряжение следовать с отрядом воинов за нами.
– Открывай портал! – решительно отдал он мне приказ. – Я иду с вами.
Мы очутились посреди тихой улочки, такие располагались в удалении от центра города, ближе к окраинам. Глаз Азея больше не светился, Милы нигде не было видно. Я положил вторую руку на камень, закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Слезу Арии я почувствовал сразу, открыл глаза и шагнул в сторону обочины. Там в траве, на разорванной цепочке валялся кулон. Холодный пот выступил у меня на лбу, в то время как тело обдало жаром. Стиснув зубы, подавил желание взвыть в голос. Как теперь искать Милу? Где она и в чьих руках? Кто бы это ни был – добра от них ждать не приходилось.
– Нам нужны поисковые артефакты, - сразу сориентировавшись в том, что произошло, отреагировал Лонью.
Вот только беда в том, что пока их доставят, пройдёт драгоценное время, а это сейчас самый драгоценный ресурс. Никогда в жизни я не испытывал такой беспомощности. Отвратительное чувство страха сжало сердце в тиски, прожигая его калёным железом. Я выругался, не сумев сдержать злость, распирающую меня, игнорируя тот факт, что нахожусь рядом с монархом. Но никто не обратил на это внимания – сейчас не до придворных расшаркиваний и церемоний.
– Алистер, смотри! Это же Гром? – Макс стоял, подняв голову к небу, а там, словно чёрная стрела к нам стремительно летел пегас Милы.
Гром, опустившись рядом со мной, громко заржал и, грозно стуча копытом о землю, махал головой в одну и ту же сторону – откуда он только что прилетел. Затем он ткнул мордой в мою руку, держащую Слезу Арии и снова мотнул головой в ту же сторону.
И тут меня осенило! Он же зовёт меня!
– Гром, ты знаешь, где твоя хозяйка? Отнеси меня к ней!
Он закивал головой, будто давая понять, что я правильно его понял. Прежде чем вскочить на пегаса, я снял перстень и отдал его Максу, а кулон одел себе на шею.
– Когда мы долетим, я пришлю сообщение, и вы сможете открыть к нам портал, - бросил на ходу, запрыгивая на спину Грома. Останавливать меня никто не стал.
Крылатый конь, взмыл в небо и, рассекая воздух мощными крыльями, устремился в том направлении, куда перед этим указывал мне путь. И хоть полёт длился несколько минут, мне показалось, что прошла целая вечность. Мысленно я слал самые страшные проклятия на голову тех, кто посмел прикоснуться к моей жене, стараясь не допускать в голову даже мысль о том, что я могу не успеть. Не для того Боги послали мне Милу, чтобы сразу же её отобрать. Это слишком жестоко!