Без нас, никто! 2 Чужая война
Шрифт:
Тут пришла уже очередь Таруси всплёскивать руками в испуге. – Ты ранен? Так что ж ты до сих пор об этом молчишь, как ты себя чувствуешь?
– Да успокойся ты, мне уже давно ничего не угрожает. Просто наш воевода много кого, помимо меня в ту ночь с того света вернул. – обе моментально позабыв обо всём, что было сказано им до этого ранее, с удивлением уставились на него. Одна перестала вокруг него хлопотать, а вторая, позабыла о своих недавних слезах. – тут он понял, что сболтнул лишнего, и теперь нужно было как-то выкручиваться. Ведь Сармат ему строго-настрого наказал позабыть обо всём произошедшем той ночью, а он в порыве своих
Пришлось, чтоб хоть как-то выйти из этого непростого положения, рассказать им о той битве в мельчайших подробностях. И о том, как он поймал своим телом три вражьи стрелы, после чего истекая кровью рухнул без памяти. А пришёл в себя лишь тогда, когда над ним сам Сармат врачевал, выдернул из него эти обломки стрел и перевязал раны. После того, как закончил с ним, то перешёл к другим раненным, что были во множестве после той сечи, лично оказывая им помощь.
– Вот так, благодаря ему, я сейчас и стою перед вами! – закончил он свой рассказ, надеясь, что подобных вопросов у них больше не будет. И слава богам, на подобную тему у них тех не последовало.
– А как же он сам? – уже позабыв про слёзы, наседала с вопросами на него княжна.
– Жив, здоров, и намерен дальше врагов крушить! – у Велены впервые за время их разговора на лице появилась улыбка.
– А когда он вернётся? – но засмущавшись такого вопроса, отвела глаза в сторону, чтобы молодой витязь не видел, как в них загорелась надежда, но он всё же заметил.
– Этого я не знаю! Знаю только, что как Асила с князем обо всём подробно обговорит, то мы с ним безотлагательно воротиться должны.
– Так ты не останешься!? – с мольбой в голосе выдавила из себя Таруся.
Сван подошёл к ней и нежно обняв за плечи прижал к себе. Ощущая, как в его крепких руках вздрагивает девичье тело, заглянул в полные печали и горя глаза ненаглядной, от чего у самого застыл противный комок в горле, но он всё же нашёл в себе силы. – Нет!
– Я буду тебя ждать! – Таруся ещё крепче прижалась к его груди.
– Я обязательно к тебе вернусь! – проглотив горечь расставания онемевшим языком вымолвил парень.
Тут в дверь постучали, и не дожидаясь ответа, громкий мужской голос прокричал из-за двери. – Воевода Миролюб немедленно требует Свана к себе!
Стоя на площадке одной из крепостных башен, князь проводил взглядом ровные колонны закованных в броню всадников, что в это самое время выходили из городских ворот. Следом за ними маршировали уже пешие ратники, с перекинутыми за спину каплевидными щитами и нёсшими на своих могучих плечах длинные копья.
– Надеюсь, Сармат знает, что делает!? – прошептал он одними губами, с тоской глядя им в след. Только после того, как хвост пешего войска из-за поднимаемой ими пыли стал еле различим глазу, он спустился с крепостницы и поспешил в свой детинец. Где его уже давно поджидал весь издёргавшийся воевода. И только он переступил порог своих покоев, как тот поспешил к нему на встречу.
– Гонец прибыл!
– Что за гонец? – встрепенулся князь.
– Орда на подходе! Передовой дозор их первые тумены приметил.
– Вот значит и дождались супостата под нашими стенами! – с грустью в голосе выдохнул Светозар. Пройдя к своему трону устало опустился на устилавшие его мягкие подушки и начал на них нервно ёрзать, будто пока он отсутствовал, в него успели гвоздей целую кучу наколотить. – Всё ли у нас для осады готово?
– Готово! – доложил Миролюб. – Уж мы тут им устроим! – но князь казалось его больше не слышал, продолжая сидеть на троне и отстранённо уставившись на стене в одну точку. Отвлёк его от тяжких дум неожиданно раздавшийся стук в массивные двери покоев. Которые в данный момент были надёжно притворены, а неизменно охранявшая их стража, чтоб не беспокоить своим присутствием князя, несла службу по другую их сторону.
– Кого там ещё нелёгкая принесла? – закричал воевода.
Одна створка слегка приоткрылась и оттуда высунулась опасливо озирающаяся по сторонам голова боярина Прони. Заметив грозно взирающего на него со своего трона князя, прочистив горло он едва слышно пролепетал.
– Дозволено ли мне будет предстать пред твоими очами?
Князь удивлённо вскинул в верх густые брови, но вовсе не из-за того, что до селя хоть и уже давно не молодой боярин, но не давеча как ещё вчера глаголивший умные речи, а теперь скрёдся в его дверь словно побитая мышь. А из-за того, что он с первыми петухами самолично его проводил во главе убывших из города полков, что поспешали за богатырём Асилой.
Видя замешательство на лице князя, тот целиком протиснулся в дверь, аккуратно прикрыв её за собой. И пройдя по залу с десяток шагов, замер перед ним в глубоком поклоне. А когда разогнул свою спину, то вновь прочистил пересохшее горло, оттого, что смотревший в его сторону княжий взор не сулил ему ничего хорошего.
– Что-то вид у тебя какой-то нездоровый, да и когда это ты переодеться успел? – вопрошал его князь. – Убывал ты значиться с добрым румянцем на лице, в броню весь закованный, а теперь вот стоишь предо мной бледный какой-то, да и в своём боярском платье, которое если честно, то давненько я на тебе одетым не видел.
– Так некогда мне княже, железо-то на себя одевать, ведь везде поспешать мне надобно. То на стену подняться, то на лесозаготовку наведаться, или проследить как там под стенами ров копают, поставку, опять же, камней от Медной горы проконтролировать не мешает, чтоб было чем степняков со стены сшибать. А в железе-то много ведь не набегаешь, да и прыть у меня уже совсем не та стала, что раньше была.
Светозар на такую речь непонимающе перевёл взгляд на своего воеводу, но и тот изо всех своих сил старался понять, что же сейчас происходит.
– А зачем воротился-то? – рявкнул он в свою очередь на застывшего Проню.
Пришла очередь и боярину, сделать непонимающе-виноватый вид. – Не гневайся, княже, что не смог я вчера пред тобою лично предстать.
– Что-о!? – перебил его князь. – Ты никак на старости лет ещё и умом тронулся?
Тот видимо расценил это высказывание в свой адрес как-то по-своему, и не обратив на это никакого внимания, далее продолжил свои оправдания. – Нет, на ум свой я пока нисколько не жалуюсь, а вот хворь со мной вчера действительно приключилась. Да ещё какая! Я как раз в терем к тебе поспешал с докладом, но тут меня так свернуло, что ни о чём другом, как о нужнике я и думать не мог более. Так и просидел в нём до вечера, боясь отойти от него далее, чем на десяток шагов. Потом вроде бы полегчало, и я было рискнул дальше продолжить свой путь, но по дороге со мной страшная оказия приключилась. Так что пришлось мне срочно уже к себе домой коня поворачивать, где я до самого утра и промучился животом.