Без права голоса...
Шрифт:
Глава 7
Анжелика
– Ты же вроде на свидание уходила?
– Бабушка удивленно меня рассматривала.
Я стояла, переминаясь босыми ногами на полу, и теребила подол синей футболки.
– Уходила.
– Вздохнула.
– А одежду где потеряла?
– Нахмурилась баба Нюра.
– У Андрея в стиральной машинке.
– Призналась честно.
– Та-ак.
– Бабуля схватила меня за руку, увела на кухню и посадила за стол. Сама села рядом.
– И обувь в машинке оставила?
– Нет.
– Отвела взгляд в сторону.
– Обувь в реке утопила. И телефон тоже.
– Поставила на стол коробку с новым гаджетом, той же фирмы, что и рабочий ноутбук.
– Вот.
Бабушка помолчала минуты две и все это время укоризненно на меня смотрела, затем выдохнула.
– Бедный парень. И досталось же ему такое недоразумение....
– Ворча, она встала, и принялась ставить на стол чашки.
– Плохо, что он тебя в детстве не знал, обходил бы десятой дорогой.
– Я несчастно вздохнула, соглашаясь с этим.
– Деревенские то парни все, окромя Вениамина, тебя по другой стороне села обходят. И в кого ты такая уродилась? Лидка вроде таким не страдает. Никак в Игнашку моего, черти его подери. Такой же разбитной был.
Я покосилась на бабушку. Вот, многого она про маму не знает. Мамуля однажды начальнику части полуметровым шприцом, которым уши промывают, голову пробила за неуставные поползновения. И пообещала, что если он подойдет к ней с такими мыслями еще раз, то у нее еще скальпель и клизма есть, на всякий случай. Хорошо, что баб Нюра об этом не знает. Крепче спать будет.
Да и сама бабушка примерным поведением никогда в жизни не отличалась и всегда могла постоять за себя и за других. Так что не в кого мне быть примерной девочкой. Успокоенная этими мыслями, я послушно выпила горячий чай и пошла одевать свою одежду. Футболку Андрея я аккуратно сложила и положила на стол, намереваясь отдать ее хозяину в понедельник.
Утро воскресенья началось с визита Надьки.
– Спишь еще что ли?
– Мгм.
– Я поплотнее закуталась в одеяло и залезла головой под подушку.
– Вставай, полдень почти.
– С меня резко сдернули одеяло.
– Звоню ей, а у нее телефон вне зоны доступа.
– Надь, отстань по-хорошему.
– Поворчала, сонно выбираясь из постели.
– Что у тебя случилось?
– Вздохнула, понимая, что подруга меня в покое не оставит.
– Для начала тебе нужно поллитра кофе.
– Перед моими глазами замаячила кружка с горячим напитком.
Мне стало лучше после первого же глотка. Бабуля вчера вечером придумала всю крапиву в огороде извести, так что теперь у меня болела и спина и мышцы ног, а самое главное руки, обожженные вредным натурпродуктом. Даже сегодня, после крема и долгого сна кожа зудела и была красной.
– Ну, давай, рассказывай.
– Я отодвинула кружку и посмотрела на Надежду.
Подруга сразу погрустнела.
– Я сегодня утром в магазин пошла за сахаром. Мать послала. Захожу, а там такая толпа народу, человек двадцать.
– Всплеснула она руками.
– Ирка стоит посреди магазина и что-то вещает. Подобралась поближе, а эта стервь гонит, что парни Догилевские всю деревню морочили и за нос водили. А сами, вроде как, компромат на всех собирали весь год. Представляешь? И теперь все про всех знают, потому что Андрей Догилев-то оказался не глухим, как они думали.
– Вот зараза.
– Нет, я сейчас точно пойду и этой дуре накостыляю.
– Ну, я встряла. Говорю, типа, чего ты ересь всякую несешь. Это ваши проблемы, нечего было гадости говорить ему. Ирка разверещалась, что я вроде как с Виталиком якшаюсь, поэтому так и говорю. В общем, я ей кажется, нос сломала.
– Надька плюхнулась на мою кровать и закрыла лицо руками.
Я же только головой покачала, глядя на ее сбитые костяшки правой руки. Это как же надо довести мирную Надю, которую вся школа детей из себя вывести не может, чтобы она применила физическое насилие?
– Ирка к дяде Мише пойдет заявление писать?
– Я обняла подругу.
– Я сама ему позвонила и объяснила ситуацию. Он сказал, чтобы мы сами разбирались, а ему, как участковому возни с бумажками не очень хочется. И заявление, сказал, от Ирки принимать не будет.
– Выдохнула она.
– Ну, так хорошо. Чего ты тогда такая несчастная?
– Я когда домой шла, мимо меня машина проехала. А в ней Виталик. Остановился, вышел, поздоровался, предложил до дома подвезти....
– А ты?
– Я замерла в ожидании ответа.
– А я гордая.
– По ее щеке скатилась одинокая слеза.
– Я прошла мимо и сделала вид, что не заметила его. Потом, в конце улицы обернулась, а он все так же стоит на дороге, и на меня смотрит.
– Она скривилась и громко всхлипнула.
Я вздохнула и покосилась в окно, где начал накрапывать мелкий дождик. Значит, огородно-полевые работы на сегодня отменяются.
– Ба!
– Позвала негромко, но же через полминуты в комнату заглянула бабушка.
– Чего?
– Она покосилась на ревущую Надю.
– О, это кто ж так девку обидел?
– Ба, у нас есть вино?
– Протянула подруге пачку бумажных платков, найденных в сумке.
– А повод?
– Баба Нюра прищурилась.
– Любовь несчастная.
– Тяжело вздохнула и покосилась на Надьку.
– Где-то что-то было.
– Бабушка тут же утопала искать алкоголь.
Надежда остервенело вытерла слезы.
– Кстати, а что у тебя с телефоном?
Пришлось кратко рассказать о вчерашнем дне. Подруга задумчиво покрутила «корпоративный» телефон в руках.
– И все?
– Не поверила она.
– Ну да....
– Дальше ничего сказать не успела, так как вошла бабушка, неся в одной руке два хрустальных бокала, а во второй две бутылки.
– Вот, вино какое-то розовое. Женька ваш притаскивал на восьмое марта. Еще наливка прошлогодняя вишневая есть. Там еще ящик коньяка нашла под полом, если захотите.
– Под нашими удивленными взглядами бабушка поставила все это на тумбочку и ушла.
– Она что, думает, что мы это все выпьем?
– Покачала головой правильная Надька.
Мы выпили. К шести часам в итоге были в зюзю. А что? Я мелкая, Надька непьющая, вот и развезло. Бабушка забегала пару раз нас проверить и принести еды, но на этом ее «взрослый» контроль над нами заканчивался.