Без права голоса...
Шрифт:
– Да где ж мы столько трудоспособных непьющих мужиков возьмем?
– Возмутился Артем.
– Почему только мужиков. Хорошо поклеить обои и женщины могут. И вообще все мелкие работы они лучше делают.
– Отмахнулась я.
– Тогда пусть этот твой человек еще и собеседования проводит.
– Хорошо.
– Кивнула.
– Толян, напомни, зачем ты ее на работу взял?
– Виталик страдальчески посмотрел на друга.
– Чтобы она зарплату начисляла и с бумагами разбиралась. Я ж не думал, что эта мелкая зараза, такое учудит.
– Покаялся Толик.
– И мама нас прибьет. Она так хотела тихую старость в деревне в окружении внуков, а тут рыжая мелкая... бухгалтерша.
– Начал сокрушаться Виталик.
И главное, говорят так, как будто меня здесь нет.
– А причем здесь ваша мама?
– Насупилась я.
Виталий удивленно на меня посмотрел и уже открыл было рот, но его перебил Артем.
– А она малахольная истеричка, так что не понимает очевидных вещей.
– Вновь обозвал меня этот засранец. Да чтоб ему в жены монашка досталась.
За меня заступился лишь Андрей, отвесив оплеухи обоим братьям.
– Я сейчас уйду, и будете сами все делать.
– Предупредила их.
– Анжел, не обращай на них внимание. У них весенний авитаминоз и критический недостаток эндорфинов в организме.
– Примирительно сообщил Толик.
– По причине малочисленного присутствия в коллективе женщин.
– Если их будет больше, то мы просто не выживем.
– Буркнул Артем и снова заработал подзатыльник.
Я вздохнула, и принялась все разжевывать по пунктам, как маленьким детям. В свой кабинет меня отпустили лишь через два часа. С наслаждением потянулась в кресле и отпила горячего чая. Так, взбодрилась, теперь пора работать. По памяти набрала номер.
– Гек, ты мне очень нужен.
Глава 8
С Геком, или попросту Генкой Корсаровым мы познакомились на третьем курсе. Он руководил волонтерским отрядом, куда меня занесло по зову сердца. Его туда, собственно занесло по тому же зову, хоть он и был лет на десять нас всех старше и имел уже собственную семью, что не мешало ему помогать другим.
Чуть позже выяснилось, что Гек приходится двоюродным братом моей одногруппнице, так что общались мы часто, и я даже познакомилась с его дочерью трех лет от роду.
А потом, когда я уже была на четвертом курсе, случилось страшное: жену и дочь Корсарова сбила машина, залетевшая на детскую площадку. Кто-то успел отскочить, кого-то задело по касательной, а их насмерть. В машине были подростки, которых местные жители едва не растерзали на месте, полиция еле отбила.
Я была на тех похоронах и навсегда запомнила мертвое лицо взрослого мужчины, стремящегося шагнуть в могилу... к своим. Не дай бог еще раз такое увидеть....
После этого Гек уволился с работы и перестал выходить из дома. Родные пытались его как-то вернуть к жизни. А как тут вернешь? К психологам он ходить отказался, на слова никак не реагировал. Лишь по ночам соседи слышали, как тот воет в пустой квартире от безысходности.
Через пару месяцев Генка отказался есть. Совсем. Одногруппница прибежала ко мне в общагу и попросила меня хоть как-то повлиять на ее умирающего от тоски и безысходности брата. Когда я вошла и увидела истощенное тело, лежащее на диване, я сначала даже сразу не узнала его. Он меня не слышал, я это видела по глазам. А мне стало страшно. Страшно, что вот сейчас я уйду, а он возьмет и умрет.
В панике набрала номер дяди Жени и объяснила ситуацию. Отчим с мамой приехали уже через три часа, большую часть из которых я просто сидела рядом с Геком, держала его за руку и считала слабый пульс. Я обрадованно выдохнула: приехали взрослые и теперь все будет хорошо.
Так как мама не была одета в белый халат, то Гек не сразу понял, что ему что-то вкололи. Попытался вытащить иглу из вены, но над ним неожиданно навис дядя Женя, и тихо сказал:
– Лежать! И не дергаться.
– Генка замер и перевел потерянный взгляд на меня. Я ободрительно кивнула, готовая разрыдаться от того, каким стал этот жизнерадостный когда-то мужчина.
Отчим забрал тогда Гека в часть на пару месяцев. Уж не знаю, что там с ним делали, но оттуда он вернулся полным сил и с желанием жить. Лишь иногда он «зависал», и затаенная в глазах грусть говорила о том, что что-то случилось в его жизни.
Вот и сегодня я позвонила ему, надеясь, что Корсаров не будет против очередной смены обстановки.
– Мать Тереза, ты в курсе, что тебя ищут?
– Едва услышав в трубке мой голос отозвался Гек.
– И тебе привет.
– Буркнула я.
– Я к тебе вообще-то по делу. Ты когда уволиться сможешь?
– А что, надо?
– Подозрительно спросил он.
– Надо.
– Вздохнула я.
– Тогда через пару недель, чтобы все уладить нужно время.
– Отозвался Генка.
– Как закончишь, приезжай к моей бабушке. Адрес помнишь?
– Спросила.
– Помню. Жди.
– Отозвался он и в трубке послышались короткие гудки.
Вот, что нравится мне в Корсарове, так это минимум вопросов, и максимум дела.
Следующие две недели пришлось крутиться по полной программе всем без исключения. После того как парни одобрили мой план действий, они подготовили проект, легший на стол главе администрации района. Тот план с радостью одобрил, так как сам за голову хватался, не зная с какого конца приниматься за проблему с жильем. А здесь выходило выгодно, дешево и никто не подкопается.
Более того, Толик умудрился уговорить владельца небольшой сети магазинов поставить точку в Тивже, расписав количество населения на пару лет вперед. Владелец воодушевился и в центре деревни уже начали разгребать место под постройку торгового помещения.
Я отчаянно писала деловые письма то туда, то сюда, уже жалея, что предложила все это начальству. Но кто ж знал, что они устроят такой размах? Вот и я не знала. Нет, конечно, мне было лестно, что ко мне прислушались и приняли мое мнение во внимание, но все же, сколько дел на нас упало разом.