Без права голоса...
Шрифт:
– Надолго к нам?
– Улыбаясь, спросил он, когда мы уже подъезжали к поселку.
– Не знаю. Как получится.
– Я пожала плечами.
– Может быть, и надолго.
– А на свидание со мной пойдешь?
– Он шаловливо подмигнул мне, за что тут же схлопотал подзатыльник от руководства.
– Ты варежку то не разевай.
– Пробурчал Шулетов.
– Не по тебе она.
– Так, а вдруг любовь, Евгений Лаврентьевич?
– Артур все никак не унимался, лишь голову в плечи втянул, уворачиваясь от очередного «леща».
– Ты и любовь?
– Насмешливо приподнял брови отчим.
– То-то поварихи да медсестрички обрадуются, когда ты остепенишься.
– Ну чего вы сразу, а? Анжел, ну хоть ты скажи. Есть ведь и моя любовь где-то.
– Парень моляще на меня посмотрел в зеркало.
– Да есть, есть. Ты к девчонкам присмотрись в деревне. К Наде, вон. Или к Вике Елизаровой. Только к Ворониной не ходи. Она у нас феминистка. С порога пошлет по таким делам, вся деревня десять лет помнить будет.
– Хмыкнула я.
– И ты туда же.
– Артур насупился и замолчал.
Поселок был таким же, как и всегда. Лишь центральная улица была недавно заасфальтирована, да проулки отсыпаны щебнем. У бабушки потом спрошу, кто это так обеспокоился дорогами в деревне. Вскоре машина затормозила у низкого бревенчатого дома, с окнами, распахнутыми сейчас настежь. Я поежилась, вспомнив, как бабушка любит проветривать дом и зимой и летом.
– Вот, держи. Это твоя новая сим-карта. Номер будем знать мы с мамой. Ну и подружкам своим здешним раздай.
– Дядя Женя потянул мне карточку.
– Если что, звони. В деревне поставлю пару ребят, присматривать.
– Спасибо.
– Обняла отчима и чмокнула того в щеку.
– Ты наш с мамой самый-самый лучший защитник.
– Да ладно, - он отмахнулся, но щеки его предательски порозовели.
– Жди нас на выходных, с Лидой приедем. Анне Николаевне привет передавай.
Артур уже занес сумки за калитку и ждал отмашки, чтобы ехать обратно в часть. Дядя Женя улыбнулся, кивнул водителю и через полминуты они уже отъехали от дома. Я немного постояла на улице, глубоко вдыхая чистый воздух и слушая привычные звуки поселка.
– Ой, Анжелка Лидкина, что ли, приехала?
– Раздалось позади меня.
– Теть Кать, здравствуйте.
– Улыбнулась, оборачиваясь.
– Ну, здравствуй, коли не шутишь.
– Улыбнулась опрятная полненькая женщина, с проседью в волосах.
– Вот Надька-то обрадуется моя, когда скажу. Ты приходи к нам. Я завтра пирогов с прошлогодним вареньем наделаю, а то летом новое наварю, а старое осталось еще.
– Тут же было сообщено мне.
– Завтра обязательно зайду.
– Пообещала, улыбаясь.
– Анжелика! Внучка приехала.
– Бабушкин обрадованный вопль разнесся по всей округе. Едва сухонькая маленькая старушка появилась в проеме калитки, как я оказалась в крепких объятиях.
– Чего на улице стоишь? Марш домой!
– Тут же приказным тоном скомандовала она.
– Катерина, чего нового?
– Так Догилевкие снова чего-то строят. Контору уже закончили. Переехали сегодня из бытовки. А Максимова уехала к детям. Говорит, что старая уже, цифров не видит. А парни человека вместо нее найти не могут.
– Тут же сдала всех соседка, живущая через три дома от бабушкиного.
– Ага. Ну, завтра все расскажешь, а сейчас некогда нам.
– И загнала меня домой.
По пути я прихватила оставленные Артуром сумки и внесла в кухню.
– Надолго приехала?
– Сходу принялась допрашивать меня бабуля.
– На лето точно.
Я разложила в холодильнике продукты.
– В городу чего не заладилось? Али любовь несчастная?
– Ненавязчиво принялась спрашивать бабуля, наливая в тарелку горячий суп. Иногда мне казалось, что баба Нюра всегда знает, когда я приеду, потому что у нее к этому времени всегда стол ломился от только что приготовленной еды.
– Ну, какая любовь, бабуль? Меня мелкую всерьез ни один парень не воспринимает.
– Вздохнув, принялась за еду.
– Ничего. Какие твои годы.
– Она провела узловатыми пальцами по моим растрепавшимся волосам.
– Мужик на тебя сам должен идти, а не то беда будет. Вон, я деда твоего сама на себе женила, и ему и себе жизнь испортила. Лидка тоже сама на свадьбе настояла, и чего хорошего? Ничего. Только сейчас и узнала, как оно за хорошим мужиком бывает. Мужик должен сам охотничать, вот потом и счастье будет, А ты не торопись, все будет еще.
– Я и не тороплюсь. Буду скоро как Варька Воронина вон, за тридцать уже, а все мужиков от себя отгоняет.
– Фыркнула я в ложку.
– И правильно делает. Ей мужик такой нужен, чтобы не отступился. А много ль счас таких?
– Покачала бабушка головой, ставя передо мной тарелку с овощным рагу.
Я тяжело вздохнула, прикидывая, ест ли толстый кот по кличке Кутузов (назвали за одноглазость) рагу, потому что я его точно не осилю.
– Бабуш, а что в деревне за год нового случилось. Меня же здесь не было давно.
– Я доела суп и сыто отвалилась на спинку стула.
– Так Догилевы приехали. Шурка, лет на десять меня младше, овдовела, да с сыновьями сюда перебралась. Они парни шустрые, тут какие-то постройки начали. Вроде как, коттеджный поселок. Контору, бывшую колхозную, выкупили.
– Начала перечислять бабуля.
– Дороги вот сделали, чтобы городские ездить могли. До города то меньше часа от нас ехать на машине. Только вот бухгалтерша ихняя на пенсии давно. Взяла, да к детям рванула. Ты помнишь ее, она еще учительницей математики у вас работала в школе. Марья Максимовская.
– Бабушка прищелкнула языком.