Без права на отказ
Шрифт:
— Спасибо, — повторила она и кивнула, улыбнувшись ещё шире.
Я пристально посмотрел на неё. Ясен хрен, к делу отношения её недолгий разговор не имеет. Как раз это меня и не устраивало.
— Потрудись поставить меня в известность, что так подняло тебе настроение, — положил ладонь на её скрытое под столом колено. Сжал не сильно, только чтобы до неё дошло — ответить придётся.
— Мистер Сяо сделал мне комплимент, вот и всё, — она отодвинулась. Вернее, сделала попытку отодвинуться, потому как диван был рассчитан на двоих.
Я стиснул коленную чашечку
— Тебе стоит более сдержанно реагировать на комплименты, — чуть выше по её бедру, поглаживая кончиками пальцев с предупреждением. — Ты пришла со мной, со мной ты и уйдёшь.
— Я… — она сделала новую попытку отодвинуться. Это было ни к чему — я сам убрал ладонь. Китаец снова что-то пролепетал, и ей пришлось выслушать его.
— Ты меня поняла? — как только она ответила, негромко осведомился я тем тоном, который хорошо знали все, кто имел со мной дело. Проверять мою выдержку не стоило. Китайцы сегодня были без своего переводчика, и это было значительным плюсом.
— Если вы имеете в виду нечто большее…
— Я имею в виду только то, что сказал. Ты меня поняла, Мирослава?
— Да, — негромко. И, поняв, что я жду более убедительного ответа, добавила: — Да, Яков Константинович. Я вас поняла. Но хочу, чтобы и вы поняли — я не собиралась и не собираюсь уходить куда-либо ни с вами, ни с кем-либо ещё. Я делаю то, зачем сюда пришла и пытаюсь быть вежливой, вот и всё. Оставьте ваши намёки.
— Мне намёки ни к чему, — тенью подошедший к столу официант, начал расставлять чашки. Я же, откинувшись на спинку, смерил Миру взглядом. — Если мне что-то потребуется, я скажу тебе об этом прямо.
— Прямо вы можете говорить всё, что угодно. — Детка решила показать характер. Или попробовать его показать. — Только не всё, что вам может потребоваться, я готова исполнить.
Сказала она это так уверенно, что я не стал её разубеждать. Зачем? За вечером всегда приходит ночь. Тогда и посмотрим.
— Задержись, — распрощавшись с партнёрами, я остановил Миру.
Она уже взяла пальто, собираясь покинуть ресторан вслед за китайцами.
— Разве ужин не закончился? — Нехотя вернула пальто на прежнее место. — Послушайте, Яков Константинович…
— Яков, — мягко напомнил.
— Яков, — согласилась так же нехотя. Смотрела на меня из-под ресниц с лёгкой усталостью, предающей ей особенную привлекательность. — Я выполнила то, что должна была. Хорошо или нет — решать вам. Но мне бы хотелось знать, могу ли я на что-то рассчитывать.
Коротким взглядом я указал на диванчик. Выбора у неё не было. Зависимая от меня, она поколебалась скорее для вида и вернулась на прежнее место. Найти мало-мальски стоящую работу в этом городе само по себе было трудно, тем более с такой оплатой, которую давал я. Любая дура на её месте это понимала бы. А моя голубоглазая леди дурой не была.
— Можешь, — выговорил я, не уточнив при этом, на что именно она может рассчитывать.
— Я понимаю, что опыта у меня мало, — призналась она, подтверждая мои мысли. Дуре на подобные признания не хватило бы ни ума, ни смелости. — Но что от меня требуется, я понимаю.
— Опыта у тебя нет совсем, — поправил я. — Но что ты это понимаешь, уже само по себе неплохо. А опыт… — в чайнике ещё оставалось немного пуэра. — Любой опыт приходит с практикой.
Наполнив её чашку, я положил руку ей на бедро. Двузначность сказанного была слишком откровенной, чтобы она не поняла, о чем я. Медленно погладил её по ноге. Мирослава сидела, замерев. Обхватила свой чай обеими ладонями, отвела взгляд, затем резко посмотрела мне в лицо.
— Мы же договорились… — почти шёпот с её губ.
— Мы ни о чём не договаривались, — пальцами над поясом её брюк и снова по ноге. Гладил медленно, выводя спирали и узоры.
Напряжённая, девчонка молчала. На меня она больше не смотрела, только всё так же держала чашку. Происходящая в ней борьба была такой явственной, что её заметил бы даже слепой.
— Хочешь шампанского? — не дожидаясь ответа, я жестом подозвал официанта. Заказал бутылку самого дорогого. Записав, парнишка хотел было пойти исполнять. — К шампанскому добавьте клубнику и взбитые сливки. Клубника должна быть ароматная и сладкая.
— У нас всё только самое лучшее, — дежурная фраза.
— Меня не интересует, что у вас лучшее. Меня интересует клубника, которая будет подана к заказанному шампанскому. Она должна быть сладкая и отборная. Сливки — свежие. Я понятно объясняю?
— Конечно, — на сей раз официант действительно понял, что от него требуется. Взгляда было достаточно, чтобы он уяснил — в моей власти сделать так, чтобы всё это заведение закрылось в один вечер.
Когда он отошёл, Мирослава вернула нетронутый чай на столик. Подняла на меня глаза.
— Не стоило.
— Стоило, — я взял её руку. Большим пальцем погладил костяшки, обрисовывая каждую из них. Перешёл на запястье и потихонечку приласкал нежную кожу. Девчонка попыталась высвободить ладонь. Я удержал. — Сегодня мы с тобой заключили отличный контракт. Это нужно отметить.
— Разве вам не с кем отметить?
— Есть. Но я хочу сделать это с тобой.
Ресницы её дрогнули. Губы шевельнулись.
— Я не собираюсь требовать ничего от тебя силой, Мирослава, — ещё немного выше по руке, поднимая рукав блузки. Ладонь у неё была узкая, с длинными тонкими пальцами. — Это не повлияет на моё решение. Но ты мне понравилась. Очень. И мне бы хотелось провести этот вечер с тобой.
— Вечер или ночь? — нерешительно.
Ответ она знала, поэтому я ничего не стал говорить. Только продолжал гладить её руку и держать взглядом. Да, девочка. Тот осел, который оставил на твоих запястьях синяки и позволил носить в ушах стекло, не трогал тебя так, верно? Верно.
— Я… — она выдохнула, снова потянула руку. Я резко сжал её обеими своими, пряча между ладоней. Взгляд в глаза.
— Вначале шампанское, — очень тихо. — Пусть вначале будет шампанское.
— Хорошо, — она сдалась. — Но потом…